польских займищах происходило таким образом нечто подобное верхнему и нижнему
течению воздуха. Требования жизни и быта велели крупным землевладельцам
расширять свои имущества на счет мелких, и те же требования побуждали крестьян из
имений мелких стремиться туда, где было попривольиее.
Подобное же движение происходило в Польше и относительно соседних племен.
Смешанное население Немецкой Империи, томимое феодальными смутами и
сознававшее превосходство в промыслах над отсталым Поляком, постоянно
выселялось в полудикую Сарматию, как в старину сравнительно тихую и обещавшую
больше прибыли. Здесь, как и в дотатарской Малороссии, хлопотали издавна о
заселении городов немецкими выходцами, и представляли Немцам (как называли и
немецких Славян) сохранять законы и обычаи родного их края. Но сельское население
смотрело па пришельцев, как на людей нечестивых. В праздничные дни Немцы
устраивали у церквей торги с кабаками, музыкой, песнями, которые нарушали чин
богослужения и отвлекали молодежь от молитвы. При этом ремесленные цехи, всегда
враждебные друг другу, заводили обыкновенно драки, в которые вмешивали и
подпоенных мужиков. Если же после драк запивали мировую, то общее согласие цехов
было еще вреднее для сельских жителей, чем их раздоры. Пользуясь коммерческой
организацией своею, мещанские цехи устанавливали произвольные цены привозимым
на рынки товарам. Напрасно местные воеводы и старосты публиковали собственный
тариф; оборона от немецких торгашей-была не но силам для отсталых в культурном
пройдошестве поселян.
36
.
Чувство отвращения сельской Польши к городской увеличивало еще
распущенность семейного и общественного быта, не виданная ни в панских домах, ни
в селах. Было известно, что Немцы, независимо от церковных браков, заключали новые
браки посредством обливанья, то есть попойки, и что этим способом держали по
нескольку жен. Было также известно, что городские цехи, называвшиеся братствами,
собирались в свои частные заседания не для разбора дел, а для безобразного
бражничанья, которое называлось Вшderbier. При этом, как и во время ремесленных
работ, Немцы одевались в такия короткия и странные одежды, что даже смотреть на
них считалось непристойностью. Празднуемый же Немцами понедельник отличался
крайним буйством и распутством, точно языческая вакханалия.
Все это было возмутительно уже само по себе, как для помещиков, так и для
степенных крестьян. Но города, наполненные и организованные Немцами, досаждали
