указывать на отступников, как на своих гонителей, и безразлично называло Ляхами
всех исполнителей правительственных распоряжений, так что слова Лях и Пан
сделались у нас на Руси синонимами*). Земские послы, законодательствовавшие
вместе с королевскими сенаторами на дворянских сеймах или вечах; земские и
замковые судьи, охранявшие общественное право; коронные ополчения,
навербованные свободно не только в католическом, но и в православном населении
Польши для отражения Татар и Турок, для войны со Шведами и Москвою, все это были
у нас Ляхи. С другой стороны, раздраженные русскою закоренелостью проповедники
более человечной, как они думали, веры прозвали православие религиею волчьею, и
потешали себя выходками против неё школьников своих. Но клерикальное деление
наших предков на Ляхов и Русинов не осталось достоянием одного келейного
фанатизма. Из уст поповских оно перешло в сердца мирян, и повело к таким
комбинациям, в силу которых задача религиозного единения Польши должна была
разрешиться её социальным раздвоениемъ
Под влиянием иезуитски религиозно проповедуемого единства, идея русской
народности до того была наконец подавлена в Малороссии, что уже князь Василий,
отправляя сына в заграничное путе-
*) В тогдашнем языке слово Лях означали у нас Русина, отпавшего от православия;
исконных же католиков называли мы Поляками. Поэтому и в современной московской
письменности встречаем поставленные рядом слова Ляхи и Поляки, как названия не
однозначащие.
82
.
шествие, напутствовал его словами: „Помни, что ты Полякъ®. При его
наследниках, на Днепре и Днестре водворилась Польша, или то, что народ называл
Ляхвбю, и вскоре иезуиты раскинули свои преобразовательные училища от Полотскадо
Переяслава, от Ярослава Галицкого до Новагорода Северского. Ни наука, ни
литература, ни высшее общежитие, ни даже богатство не представляли в себе русского
элемента. Он держался только там, где, по невежеству, не умели говорить и писать по-
польски, или где церковная обрядность не доспускала полыцизны и латыни. Но именно
этим отособлением господствующей части Малоруссов от подчиненной, которое
составляло главную заботу иезуитской педагогии, правительство Речи Посполитой
Польской выдвинуло на спену действия те силы, которые обратили в ничто и темные
интриги Римской курии в Польше, и подвиги непричастных к ним, представителей
польской народности в Малороссии.
Глава II.
Польские мещане и Вольская шляхта.—Земледелие и городская промышленность,
