каким-то случаем очутилась в руках у короля. Вельможный защитник православия
испугался своей смелости, и дал королевской партии тем легче довести дело церковной
унии до конца.
‘В октябре 1596 года, в городе Бересте, или Бресте, который в Москве называли
Литовскою Брестью, собрался синод из представителей греческой и римской веры.
Много было говору и крику между православниками и в самом Бересте, и по всей
польской Руси. Думали, что князь Василий, обладавший миллионами наличных денег,
являвшийся на варшавский сейм с артиллериею и многочисленным войском, имевший
возможность призвать к оружию десятки тысяч своих подданных и вассалов, думали,
что он и совершит в самом деле что-то чрезвычайное на защиту веры знаменитых
предков своих. Но „верховный хранитель и защитник православной церкви44 не в силах
был оборонить даже берестойских попов и мещан, которые, в уповании на его
могущество, выступили против королевской партии с такими смелыми речами, что их
посажали в тюрьму и объявили бавитами. Еще больше посрамил себя
„святопамятный44 тем, что, пригласив на собор протопотария константинопольского
патриаршего престола, Никифора, допустил противной партии сделать из него
турецкого шпиона и посадить мариенбургскую крепость, где он и скончался. Титул
протектора*"русской церкви носил Острожский из одной панской гордости да для
острастки своих политических противников. Но, когда они показали, что не боятся той
Руси, которую он якобы представлял в своей особе, тогда Он сделался настолько
смиренным и бессильным, насколько прежде казался гордым и могу-
ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ ПОИЫПИ.
31
щественным. Борясь до упадка с утвержденною уже и обнародованною королем
униею, львовские мещане спрашивали у него, что же им наконец делать? и князь
Василий отписал им: „Терпеть, терпеть и терпеть*6.
Так исчезла надежда православников на поддержку со стороны дома Острожских.
Так низко пало знаменитое начальство этого древнего княжеского рода над нашею
церковью. Спустя десятилетие по обнародовании церковной унии, в числе
православных панов не осталось ни одного Острожского. С другой стороны,
протестантское движение ознаменовало себя у нас только тем, что испуганные
церковными братствами иерархи должны были искать у римского папы защиты от
грубого вмешательства мещан в церковные дела. Между тем наши паны, сделавшись
протестантами,. перестали. быть в глазах Русского народа Русью, так точно.,, как и .
те,, которые совратились в католичество. Озлобленное папистами духовенство стало
