католичество таяло само собою, тогда как вблизи Вислы, например в Люблинской
Холмщине, так точно таяло православие; только здесь наши попы были равнодушны к
тому, чтобы привлекать Ляха к своей вере, а там попы латинские пользовались всяким
случаем, чтобы дом русский обратить в польский, то есть в католический. Помогало
латинским попам и королевское правительство. Но то правительство, которое,
независимо от короля, составлялось из „земских пословъ*, не только не хотело знать
церковной римской политики, но и само восставало против католического своего
духовенства за увеличение церковных имуществ посредством духовных завещаний и
других записей.
Когда же наконец, в 1569 году, состоялась в Люблине гражданская уния, и земские
права у обоих народов сделались одинаковы, коренные Полонусы начали переселяться
к нам на хозяйство, цко в страну плодородную, но малолюдную. Казалось бы, с этого
времени католики, как люди, ознакомленные с просвещенною Евро-
.
13
пою, должны были подавить у нас православие, державшееся, без наук, одними
обрядами да преданиями. Нет, переселенцы не принесли к нам той систематической
пропаганды латинства, которою католическое духовенство отличалось и в Холмщине и
всюду в малорусских областях, где оно уже вкоренилось. Это были люди
воинственные, но вовсе не богословы. Беззаботность их относительно соперничества
двух вероисповеданий была такова, что даже начала было тревожить церковные власти
в католической Польше. Чтобы защитить господствующее вероисповедание от
неумышленного вторжения в него нашего православия, королевские власти прибегли
наконец к репрессии, и король Стефан Баторий, по просьбе примаса, универсалом
своим повелел, чтобы наше духовенство не крестило детей в католических домах на
Волыни, под страхом весьма значительной денежной пени.
Дело стояло так: наша простая, первобытная общественность не привлекала к нам
католического духовенства, воспитывавшагося в краях цивилизованных и привычного
к общению с людьми культурными. Католические епископии, основанные Римскою
Куриею в нашей Руси, существовали, можно сказать, только по имени, а хоть знатные
паны-католики и держали при себе капеланов, то этим капелянам, при тогдашнем
бездорожье и раскиданности населенных мест в Малороссии, трудно было ездить для
крещения детей, хотя бы их о том и просили. Королевский универсал не переменил ни
природы вещей, ни обстоятельств, и поэтому в нашей пустынной стране православие
распространялось в семьях католических, а не католичество—в православных.
