Караваев разреза́л ломтиками картошку и клал на печку. Ему нравилось это занятие. Оно напоминало детские годы, когда он так же вот жарил картошку на железной печке, а возле терся облезлый старый кот Васька. Караваев любил сидеть возле огня. А вот к электрическим печкам и плиткам он был равнодушен.
Многие ломтики уже поджарились, и можно было садиться за стол. Но Михаилу Михайловичу захотелось еще посидеть у печки. Дров в избе больше не было. Он вышел во двор, набрал охапку мелких дровишек и поднялся на крыльцо.
Стукнула калитка. Во двор вошли двое. Караваев стоял с дровами и ждал, чувствуя некоторую нелепость своего положения.
— Вы, Михаил Михалыч? Зачем же вы сами?.. Вот я сейчас дам этой старой карге!
Это был Вдовин, а с ним Доронина.
— Не шуми. Надо было б, так сам бы послал.
Войдя в дом, Караваев предложил:
— Проходите, раздевайтесь. Будем картошку жарить. Что вас нелегкая по ночам носит? Проходите, проходите.
— Какой-то вы все же странный, Михаил Михалыч.
— Ничего во мне странного нет. А вот ты, брат, с чудинкой. Это действительно.
— Погрейтеся, Андрей Порфирьич, горяченького отведайте, и озноб весь пройдет, — умильно глядя на председателя, затараторила бабка с каким-то присвистом в голосе. — Щас чайку скипячу. Ух, как оно славно чайку-то попить!
Доронина примостилась у печки, поджала губы и опустила голову. Девушка хотела спать. Но Вдовин, по всему видно, собирался вести разговор длинный, обстоятельный. Он снял шапку, расстегнул полушубок, и, вынув кисет, стал очень уж медленно, будто любуясь собой или выжидая чего-то, свертывать цигарку.
— Мы к вам с просьбой, Михаил Михалыч. Чуть не забыли. Завтра с утра тоже можем запамятовать, а когда уедете, по телефону хуже.
— Куда уеду?
— М-м. Домой. Куда же…
— Напрасно вы, товарищ председатель, так старательно выпроваживаете меня. Я еще поживу. Погляжу. Нервишки вам попорчу.
В избе было темновато, и Караваев даже чуть придвинулся к председателю, чтобы посмотреть, как тот себя чувствует. Вдовин улыбался. Так же, как давеча, когда приходил сын. «Странно», — удивился Караваев.
— Так что у вас за просьба?
— Дело тут вот какое, Михаил Михалыч. Надо нам водопровод по всей ферме провести. А то тяжело ведь бабенкам с ведрами-то бегать. Ну, а труб нету. Вот уже с прошлого года просим труб-то и допроситься не можем. Все пороги у начальства обили.
— И обивать нечего. Не дают району труб. Если получим — выделим. Слушайте, а почему вы не хотите использовать деревянные трубы? Да, трубы, сделанные из дерева.
