— Хорхо ву? Яна уромарно? Янино золоу? (Ты Хорхо? Дорогу знаешь? Идти сможешь?)
Незнакомец смотрел непонимающе.
— Значит, не понимаешь модонский, — как бы сам себе сказал Ярослав, продолжив:
— Сакора мирана, оуна наватара (Доброй жизни, уважаемый господин.)
После этих слов парень закашлялся, пытаясь что‑то произнёсти, прохрипел чуть слышно:
— Мирана сакора!
— Вот уже лучше. Кое‑что ты знаешь.
— Сакора Яна. (Доброго Пути), — продолжал Ярослав, указывая рукой направление, — Яна! Яна! Сакор Яна! (Путь! Путь! Добрый Путь!)
— Яна? — переспросил Хорхо.
— Сакор Яна! — поправил Ярослав.
— Ледоана Яна Вос меланер, — чуть громче пробормотал парень, указывая рукой на Восток. — Вос меланер! — уже более уверено и просящее.
— Вос мелано, вос мелано, — повторил Ярослав, — понять тебя немудрено, к своим хочется, только твои для нас не свои и меня к ним совсем не тянет. Потому пойдем кружным путем к реке Яре.
Весь монолог Ярослав сопровождал обширной жестикуляцией, пытаясь компенсировать отсутствие знаний языка. Судя по реакции парень не понял ничего, но удовлетворенно кивал головой в знак согласия, показывая не безызвестный жест вуоксов — «раскрытую ладонь», означающий — понимаю, соглашаюсь. Наконец Ярослав сделал последнюю попытку узнать имя раненого. «А то все Хорхо, да Хорхо» — думал он, указывая на себя произнёс:
— Ярослав.
Парень моментально среагировал, чувствовался высокий интеллект:
— Аослаф, — повторил он.
Указал на грудь раненого:
— Расьюмон, — назвал себя незнакомец. Чувствовалось, что парень сильно устал от разговора.
— Вот и познакомились, — согласился Ярослав, — теперь успокойся, отдохни, всё будет в порядке.
Через минуту хорхо уснул.
* * *
В скором времени вернулись спутницы, застав Ярослава за необычной работой. Он мастерил носилки из двух срезанных жердей и гибких ветвей местной породы вьюна, более похожего на лианы.
— Что это ты делаешь? — заинтересовано спросила Анна.
— Носилки, — удовлетворенно ответил Ярослав.
— Сама вижу, что не автобус. Зачем? Мы что потащим раненого на себе?
— Не на себе, Анюта, а на носилках. Расьюмон не сможет идти.
— Его так зовут; Расьюмон? — переспросила Юлия.
— Да, мы с ним разговаривали, и я узнал имя.
— Красивое имя — Расьюмон, а больше ты ничего не узнал?
— К сожалению, нет. Хорхо не говорит на модонском.
— Если придётся нести твоего Расьюмана, то когда мы доберёмся до Яры, вообще не известно.
— Может сделать укол «Промидола», у каждого из нас есть в аптечках по ампуле, — предложила Юля, — говорят, человек после него и раненый может бегать, как спринтер.
