Однажды после обеда директор агентства вместе с Пьером и художником-графиком отправились к своему заказчику в Нейи (парфюмерная фирма, для которой они выполняли заказ, располагалась в громадном здании из стекла и бетона), чтобы на месте с главой фирмы обсудить готовые эскизы. По предложению графика с ними отправилась и Мишель, в ее обязанности входило таскать папку с рисунками. Дискуссия была долгой и упорной. Почти все варианты были отвергнуты. Несколько подавленные, они расстались с заказчиком только в десять часов вечера. Художник куда-то торопился. Он сил за руль своего спортивного автомобиля и тут яле исчез. Гувьон, Пьер и Мими возвращались втроем.
— Идиотская профессия, — ворчал Пьер, когда они садились в машину Гувьона. — Вся наша работа — я не решаюсь назвать подобное ремесло искусством — зависит от мнения людей, которые ни черта в этом деле не «мыслят».
— Что поделаешь, — сказал Гувьон, встряхнувшись, словно медведь, которого окатили из ведра водой. — Одно время я мечтал стать писателем. Но когда подумал, что каждый мало-мальски грамотный идиот начнет судить обо мне и о том, что я делаю, я решил — к черту! И сжег рукопись.
— Что же ты написал?
— Да так, дурацкий роман. Время от времени я его потом перечитывал для собственного удовольствия.
— Погоди, но ты же сжег его.
— У меня осталась копия. Ребята, а как насчет того, чтобы подкрепиться? Может быть, заскочим куда-нибудь?
На площади Перейр они обнаружили открытую пивную. В ней было пусто. Выбор оказался скудным, и Гувьон, большой любитель поесть, скорчил гримасу. Только присутствие молоденькой Мими как-то скрасило ужин. Гувьон начал расспрашивать ее, как она устроилась в Париже, нравится ли ей работа в агентстве и не нуждается ли она в чем-нибудь. Она была смущена и отвечала односложно.
— Да из тебя слова не вытянешь, — пробормотал он. — В своем Ло ты тоже была такой?
— Я приехала не из Ло, я училась живописи в Тулузе.
— Должно быть, ты там не скучала одна?
— И да и нет. У меня был муж.
— И ты до сих пор молчала…
— Но теперь я вдова.
— Подумать только — вдова!
— В любом случае это протянулось бы недолго. Хоть я и была молода, но скоро поняла, что муж у меня — а мы с ним дружили с детства — какой-то шальной и способен выкинуть все что угодно. Жили мы в комнате для прислуги. Однажды ему вдруг взбрело в голову вылезти из окна на крышу. И он сорвался.
— Да у тебя за плечами целая жизнь. Кто бы мог подумать!
— Еще бы, такое пришлось пережить! Но теперь я стараюсь об этом не вспоминать.
