Ворон | страница 52
Нареченной в райских кущах серафимами “Линор”.
Молвил Ворон: “Нэвермор”.
Будь ты злобный адский житель, будь ты демон-искуситель,
Но над нами Божья воля, вечный голубой шатер,
Я молю тебя ответить — суждено ль когда-то встретить
Мне на том, на лучшем свете, лучезарную Линор,
Заключу ли я в объятья лучезарную Линор?
Молвил Ворон: “Нэвермор”.
Ты жесток и беспощаден, будь же проклят, будь неладен,
Улетай в края Плутона, где бушует мрачный бор.
Черный холод оперенья, что лежит на шторах тенью,
Пусть исчезнет по веленью моему с угрюмых штор,
Вынь кровавый клюв из сердца, улетай в ночной простор.
Молвил Ворон: “Нэвермор”.
За окном уже светает — он сидит — не улетает,
День декабрьский растает, снова ночь придет на двор,
Ворон бюста не покинет, верный мраморной Афине,
Тень, холодная, как иней, ниспадает на ковер.
Ворон, черный победитель, неподвижный дирижер,
Вечный Ворон — Нэвермор!
В. Саришвили. Беловой автограф перевода “Ворона” (1984 г.).
Фрагмент
Николай Голь
Эдгар Аллан По
ВОРОН
Это было мрачной ночью; сны являлись мне воочью,
В смутном книжном многострочье мысль блуждала тяжело.
Над томами я склонялся, в них постигнуть суть пытался,
Вдруг как будто постучался кто-то в темное стекло…
“Это путник, — прошептал я, — мне в оконное стекло
Постучал — и все прошло”.
Помню этот час, как ныне: мир дрожал в декабрьской стыни,
Умирал огонь в камине… О, скорей бы рассвело!
Поверял я книгам горе по утерянной Леноре —
Это имя в райском хоре жизнь вторую обрело,
Осчастливленное небо это имя обрело,
А от нас оно ушло.
И под шорохи гардины в сердце множились картины,
Где сплеталось воедино грез несметное число.
Чтоб избавиться от дрожи, я твердил одно и то же:
“Что же страшного? Прохожий постучал слегка в стекло,
Гость какой-нибудь захожий постучал, идя,45 в стекло,
Постучал — и все прошло”.
Так прогнав свою тревогу, я сказал: “Вздремнул немного,
Извините, ради бога, наваждение нашло.
Вы так тихо постучали, что подумал я вначале —
Не снега ли, не ветра ли застучали о стекло?
Я подумал: звук случайный, вроде ветра о стекло,
Отшумел — и все прошло”.
Дверь открыл и на ступени вышел я — лишь тьма и тени.
В сердце скопище видений умножалось и росло,
И, хоть все кругом молчало, дважды имя прозвучало —
Это я спросил: “Ленора?” (так вздыхают тяжело),
И назад печальным эхом, вдруг вздохнувшим тяжело,
Имя вновь ко мне пришло.
И прикрыл я дверь несмело. Как в огне, душа горела.
Вдруг от стука загудело вновь оконное стекло.
Значит, это не случайно! Кто там: друг иль недруг тайный?
Книги, похожие на Ворон
