“Птица ль ты, вещун постылый, иль слуга нечистой силы,
Заклинаю небом, адом, часом Страшного суда, —
Что ты видишь в днях грядущих: встречусь с ней я в райских кущах
В миг, когда среди живущих кончится моя страда?
Встречусь ли, когда земная кончится моя страда?”
Ворон каркнул: “Никогда!”
Встал я: “Демон ты иль птица, но пора нам распроститься.
Тварь бесстыдная и злая, состраданью ты чужда.
Я тебя, пророка злого, своего лишаю крова,
Пусть один я буду снова, — прочь, исчезни без следа!
Вынь свой клюв из раны сердца, сгинь навеки без следа!”
Ворон каркнул: “Никогда!”
И, венчая шкаф мой книжный, неподвижный, неподвижный,
С изваяния Минервы не слетая никуда,
Восседает Ворон черный, несменяемый дозорный,
Давит взор его упорный, давит, будто глыба льда.
И мой дух оцепенелый из-под мертвой глыбы льда
Не восстанет никогда.
(из Э. По)
Било полночь мерным боем надо мною, над изгоем,
С книгой странной я затеял никому не нужный спор
И безмолвно препирался. Вдруг негромкий стук раздался —
Это поздний гость стучался стуком тихим, как укор,
Гость — и только. Гость — и только. Стук негромкий, как укор.
Гость — не друг, не враг, не вор.
Память все запечатлела — за окном метель ревела,
Полыхали угли, точно адский свадебный убор.
Я желал, чтоб ночь минула, и заря вдали блеснула,
Ветром утренним задуло пламя скорби по Линор.
В мудрых книгах нет ответа — где теперь искать Линор,
Чей погас навеки взор.
Шелест шелковой портьеры взволновал меня без меры,
И ударил в сердце ужас, как по ясеню топор,
Сердце гулко сотрясалось, в нем, как эхо, повторялось,
Как в зерцале отражалось: “Это гость пришел на двор,
Ко двору, придется, верно, а пока пришел на двор
Гость — не друг, не враг, не вор”.
Укрепившись в этой вере, бормотал я, идя к двери:
“Бога ради, извините слух мой, леди или сёр,
44Оправляясь от печали, не расслышал я вначале —
Так легонько Вы стучали…” Распахнул я дверь на двор,
Вечным холодом окован занесенный снегом двор,
Темен, пуст ночной простор.
И стоял я на пороге, изумленный, одинокий,
Не отваживался смертный грезить так до этих пор…
Вопрошал я тьму напрасно с непонятным постоянством,
Ход гармонии пространства нарушал мой стон: “Линор”…
И с небес кудрявый ангел мне в ответ шепнул: “Линор”,
Будто выстрелил в упор.
Ветер взвыл и чуть не лопнул, двери я в сердцах захлопнул,
Но, к несчастью, вдруг услышал стука прежнего повтор.
“Успокойся, друг мой давний, сердце, не желай вреда мне —
Это со скрипучей ставней ветер начал разговор,
