Наступление в 2007 г. стало первым случаем, когда американская армия и разведывательные службы испытали теории ведения кибервойны в реальных боевых условиях. Однако эта тактика, показавшая в Ираке свою смертельную эффективность, появилась раньше, в один из самых мрачных периодов истории АНБ.
11 сентября 2001 г. генерал-лейтенант Майкл Хайден, бывший тогда директором АНБ, через два часа после начала своего рабочего дня получил по телефону сообщение, что в одну из башен-близнецов в Нью-Йорке врезался самолет. Через несколько минут в другую башню врезался второй самолет. Хайден позвонил жене Жанин, попросил ее не спускать глаз с детей, которых в семье было трое, и приготовился к полной блокировке штаб-квартиры агентства, расположившейся на площади 260 га в Форт-Миде (штат Мэриленд), примерно в 40 км от деловой части Вашингтона.
Хайден распорядился эвакуировать весь вспомогательный персонал. Высыпали вооруженные автоматами охранники в сопровождении собак-саперов. Начиная с верхних этажей многоэтажного здания, сотрудники антитеррористического центра принялись разворачивать светомаскировочные шторы. Штаб-квартира АНБ переместилась из Вашингтона в Форт-Мид в 1957 г., поскольку здесь она была достаточно удалена от города, чтобы пережить последствия ядерного взрыва. Никто и представить себе не мог, что террористы устроят атаку с помощью пассажирских авиалайнеров.
Сначала Хайден отправился в антитеррористический центр, где он нашел своих сотрудников в слезах. Было очевидно, что АНБ упустило какие-то очень важные сигналы в террористической «болтовне», с перехватом которой так хорошо справлялась его обширная сеть устройств регистрации глобальных данных. Агентство, используя электронные «уши», прослушивало объекты слежки, но не смогло понять их настоящие намерения. Позже следователи обнаружат, что 10 сентября 2001 г. АНБ перехватило телефонный разговор неизвестного террориста, говорившего по-арабски о том, что «завтра – время Ч». Запись этого разговора осталась непереведенной на английский в базах данных АНБ до 12 сентября.
Первоочередной заботой Хайдена было недопущение любых последующих атак. 14 сентября он одобрил «поиск и выбор целей», другими словами, электронный мониторинг коммуникационных связей между Соединенными Штатами и другими государствами, в которых, по имеющейся информации, действовали террористы, – в первую очередь Афганистаном, ставшим прибежищем для «Аль-Каиды» благодаря теократическому режиму «Талибана». От АНБ требовалось найти номера телефонов, связанные с террористами. На практике это означало, что любое телефонное соединение между Афганистаном и США может представлять интерес для службы иностранной разведки, а потому должно быть отслежено. Но, когда дело дошло до прослушивания американских абонентов, Хайден действовал осторожно. Исходящие вызовы в США можно было перехватывать только с тех номеров, прослушивание которых было санкционировано. Хайден знал, что АНБ было запрещено шпионить внутри страны. Однако, как он позже вспоминает, он принял «тактическое решение» об использовании имеющихся у него полномочий для слежки за иностранными разведслужбами, хотя и более агрессивно, чем раньше. Хайден считал, что раз один конец линии связи расположен за пределами США и используется иностранными террористическими группами, то игра была честной. Страна находилась в кризисной ситуации, и в тот момент никто бы не возражал против столь широкого взгляда на полномочия агентства. Главный юрисконсульт АНБ установил, что приказы Хайдена имели законные основания.
