— Тадеуш! – Я кинулась наперерез. – Сюда!
Охотник не услышал, и я, не задумываясь, врезалась во всю эту свалку, щелкая кнутом по ногам и ухитрившись перехватить Тадеуша за руку. Одна из собак вцепилась в подол – черт, ненавижу эти тряпки – но, к моему счастью, старенькая ткань, годы пролежавшая в сундуке, легко треснула, отчего гончая смешно шлепнулась на зад с куском платья в зубах. Следующая собака куснула за ногу, я отогнала ее кнутом и потащила охотника в сторону калитки. Он едва не падал. Я перекинула его руку через свое плечо – не задумываясь, как таскают тяжелораненых и, согнувшись под тяжестью, продолжила путь.
— Ты чего? – опомнился Тадеуш. По грязной рубахе поползли кровавые пятна, но он все еще переставлял ноги, хоть и с трудом. – Ты откуда?
— Из замка, - прохрипела я и невольно вскрикнула – одна из собак надумала укусить всерьез. И получила от Тадеуша сапогом в морду, заскулила, осталась позади. Солдаты что-то кричали, громче всех кричал Ришцен, а потом я услышала голос Патрика. В какой момент мы буквально вывалились из калитки – я так и не поняла. Солдаты молча смотрели, как я помогаю Тадеушу подняться, а шут загоняет собак обратно и закрывает калитку. Лай стоял такой, что уши закладывало.
— Ты зачем? – снова прохрипел Тадеуш, отирая кровь с лица. Я свалилась наземь и закрыла глаза. Навалилась свинцовая слабость.
— Они бы тебя насмерть загрызли. А эти ублюдки смотрели бы.
— Ну, теперь попробуйте толкнуть версию с чужой инициативой, кретины. – Я ощутила, как жесткая ладонь Патрика резко касается щек. – За княжну вам попадет!.. Вставайте, миледи. А вы – отведите парня к врачу, чего встали!
— Не бойтесь, госпожа княжна. – Растмилла?!.. – Ох, горе-то какое… вы не ранены, госпожа княжна?..
— А вот эта кровь, по-твоему, чья?.. Пусти, я жгут наложу.
— Что теперь будет?..
— Ты зачем, Аретейни?..
— Да уведите его уже!
— Идемте. – Растмилла осторожно подняла меня.
— Да я в порядке. – Я только теперь осознала, что правая нога чуть выше колена и левая рука пульсируют болью, попытавшись сделать шаг и взять Растмиллу под руку.
— А ты чего раскомандовался, урод?!
— А вы своим умишком не додумаетесь, потому что.
— Чего-о?!..
— Того. Руки убери, дубина. Незаменимых питекантропов с цепами не бывает. А вот, незаменимые шуты – очень даже.
— Что здесь происходит? – Олькмер пришел! Я даже выпрямилась и шагнула вперед.
— А мы тут… эта…
— Я расскажу.
