Неимоверным усилием Саша заставил себя подняться, бросился к ребятам и схватил ее. Потом бросился в воду и изо всех сил начал грести руками и ногами, толкая перед собой камеру. Рафик уже захлебывался, когда он подплыл к нему. Сил хватило лишь на сдавленный крик:
– Держи!!!
Раф ухватился за круг так, что тот ушел под воду. Саша понял, что двоих камера не выдержит и поплыл назад. На берегу он на какое-то мгновение от усталости потерял сознание. Очнувшись, он увидел подплывающего Рафика. Сашу тошнило. А друга его так и подавно вырвало от пережитого прямо на мокрый песок. Раф заплакал. Саша тоже. Друзья лежали рядом, не силах говорить, понимая, что смерть была совсем рядом. Спасенный лишь протянул Саше перепачканную песком руку. Игнатьев крепко пожал ее. Вот такие два дурака.
Перед Рафиком на мгновение пронеслась эта давнишняя детская драма. Это чувство, когда ты остался жив, хотя по глупости должен был умереть. Он никогда не выказывал явных знаков благодарности Игнатьеву за спасение, они никогда об этом не вспоминали. Он понял, что у друга перед ногами край пропасти.
– А маковая соломка не подойдет?
– Ты шутишь так?
– Нет, не шучу. Просто кокс и герыч – это дорогое удовольствие. Может, конопля?
– Нет, нужно то, что сказал.
Они опять замолчали. Негромко играла музыка. В углу с шумом и смехом открыла шампанское компания молодых ребят. Рафик затушил сигарету и выдохнул дым в потолок.
– Ты, вообще, понимаешь, чем все это может закончиться.
– Да. Выбор невелик.
– Ты говорил про «подставить». Что ты собираешься делать?
– Я подброшу пакет, а ты сообщишь своим обноновцам, или как их там, информацию, что готовится купля-продажа… вот и все.
– Вот и всё?! – Рафик повысил голос. – За это все ты сам можешь сесть и надолго. И меня под монастырь… И ещё! У того, кого ты подставляешь, будут очень большие проблемы. Понимаешь. Очень!!! Неужели это стоит того?
– Официант! – Игнатьев поднял руку, – еще двести текилы, два по сто.
– Все, к чему я стремился, – он заговорил тихо и уверенно, – о чем я мечтал, было в один миг разрушено. Если бы я был виноват, то – да, а так – нет. Нет! Это моя война. Бросили как скотину – на убой. Я… Я имею моральное право так поступить. Если ты не поможешь, то придется сделать по-другому. Не знаю, как, но сделаю.
Саша, не чокаясь, опрокинул принесенный официантом стакан. Чуть погодя так же сделал и Раф.
– Невеселая у нас получается встреча. Но мы уже взрослые мальчики, с серьезными проблемами. Смеяться приходится все реже. Прости, что испортил тебе вечер.
