– Ну, привет, бродяга, ты все такой же, никак не изменился, – с улыбкой сказал Саша.
– А ты посерьезнее стал, настоящий начальник, – хлопал его по плечу Раф.
Они сели за столик, на котором уже стояла бутылка текилы и салаты.
– Круто гуляем, – метнув взгляд на бутылку, сказал Раф.
– Давно не виделись, почему бы и нет, – Саша разливал текилу по рюмкам, – хочу угостить старого друга.
Они выпили. Саша вдруг почувствовал, как не хватало ему общения этого всегда веселого и задорного татарина.
Начали говорить, вспоминать. Школа, одноклассники. Помянули тех, кого уже нет с нами. Тем для разговора было хоть отбавляй. Принесли приятно пахнущий шашлык. Очень вкусный, с каким-то хитрым соусом. И Саша, и Раф захмелели. Саша не знал, когда начинать свой основной разговор. Когда бутылка была почти пуста, он решил, что дальше тянуть уже нельзя.
– Раф… слышишь, мне нужна твоя помощь.
– Давай, все, что надо, организуем, – татарин ковырялся зубочисткой в зубах.
– Я попал в дерьмовую ситуацию, очень дерьмовую…
– По тебе не сильно видно.
– Послушай, Раф. Это серьезно, более чем серьезно. Не буду вдаваться в подробности, но меня подставили капитально и теперь моя очередь. Мне нужны наркотики, причем из элитного разряда, кокаин, например. Граммов сто.
Рафаил обернулся по сторонам и бросил зубочистку в пепельницу.
– Ты что, с ума сошел, Саня, это же…
– Да, сошел. Но мне это нужно, понимаешь, нужно… я в полном дерьме, ты – это единственный мой спасательный круг. Если есть – помоги.
Игнатьев опять почувствовал этот ком в горле. Из глаз сами собой потекли слезы. Он наклонил голову, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.
Раф, молча, закурил сигарету и задумался. Когда-то четырнадцатилетними пацанами они загорали на пляже, и мальчишеский выпендреж сподвиг их на непонятный поступок – переплыть на косу в двухстах метрах от берега, где тоже был песчаный пляж с небольшой растительностью. Именно переплыть. Оба плавали плохо, но молодежный задор играл в жопе, отметая и логику, и безопасность. Зачинщиком заплыва был Рафик, постоянно подкалывающий Сашу. Поплыли. Метров через восемьдесят Саша почувствовал мощнейшую усталость. Но не повернул. Последние двадцать метров были сущим адом, и он выбрался на берег на карачках, не в силах идти. Тут послышался крик, даже не крик, а вопль. Это в пятидесяти метрах от берега тонул Раф. На пляже людей почти не было. Недалеко лишь сидела компания пацанов, рядом с которыми валялась небольшая надутая автомобильная камера.
