Они какое-то время сидели молча. Рафик курил. Потом принесли счет. Саша расплатился.
– Вот что. Ты, давай, подумай хорошенько, – произнес Рафаил, комкая в пепельнице окурок, – надо оно тебе или нет, а через день позвонишь и скажешь – да или нет. Я подумаю, что можно сделать.
– Если нужны деньги, то скажи, сколько?
– Ты знаешь, сколько стоит грамм кокаина?
– Ну, так… – Игнатьев поднял брови.
– Так, так, – перекривил Раф, – от ста долларов за грамм.
– Раф, слышишь, – Саша чуть повысил голос, – у меня есть пара тысяч на это дело, но! Если ты помочь не можешь – скажи: «Нет» и все.
Снова молчание.
– Ладно, пошли, – как-то грустно сказал Рафаил, и они вышли из накуренного помещения в июньскую теплую ночь.
– Провожу тебя до маршрутки, – сказал Саша.
До остановки шли молча. Каждый думал и о сказанном, и об услышанном. Показалась маршрутка с нужным номером.
– Ну что, пока. Я позвоню, – хотевший закурить Раф, засовывал сигарету обратно в пачку.
– Пока, друг. Еще раз прошу – мне нужна твоя помощь, – Саша крепко пожал ему руку.
– Я позвоню.
Проводив Рафаила, Игнатьев поймал свою маршрутку и поехал домой.
Дома он спустился в подвальное помещение. Открыл тяжелый люк. Снизу на него смотрела какая-то жутковатая темнота. Саша спустился по лестнице и долго нащупывал выключатель. Когда, наконец, зажегся свет, он со скрипом открыл дверь в маленькую странную каморку. Тусклый свет и мрачные бетонные стены начали выстраивать в хмельном мозгу сумрачные образы.
Игнатьев подошел к миниатюрному унитазу и нажал на ручку сбоку. С урчанием и брызгами, по-железнодорожному, потекла вода. И снова ноющая тишина. «А ведь это настоящая тюрьма», – закрутились мысли. Саша подошел и присмотрелся к двери. Решетчатая дверь, оббитая фанерой. Вдруг представилось, как на небольших нарах в этой каморке лежит женщина. Тихо плачет. С этими мыслями он закрыл дверь, выключил свет и нетвердым шагом поднялся по лестнице. Вариант действий был найден.
В небольшом прокуренном кабинете становилось темно. Капитан Хайзифутдинов встал и включил свет. Долбаные отчеты! Чтобы закрыть все «хвосты», нужно было сидеть еще минимум час. В немытом окне расплывались огни летнего вечера. Натужно тарахтел старенький оконный кондиционер, но прохлады особо не добавлял. Жарко. Хайзифутдинов достал из пачки сигарету и долго чиркал китайской зажигалкой. Наконец появившийся огонек через пару секунд погас, но прикурить успел. Он сел за старенький компьютер. Грязная клавиатура и огромный выпуклый монитор.
