«Эх, красиво-то как! — с восхищением подумал я и, поглядев на солнце, вздохнул: — Если бы небо опять прежним стало, глядишь, и день посветлее был».
Кар!.. Кар…
Перебежав через пешеходный переход с огромной застывшей лужей бензина и светофором, расколотым вдребезги от удара об дорогу, — спешно скрылся за оторванной цистерной бензовоза, высунулся. Возле третьего по счету дома, два потрошителя, выбеленные пеплом, доедали останки дворняг, смачно хрустя сухожилиями, а немного в стороне, грозно каркая, кучка костоглотов делила меж собой пожелтевший человеческий череп, то и дело роняла на лед, будто шар для боулинга. И все осложнялось тем, что обосновались они не где-нибудь в подворотне, а, как назло, именно возле высокого облупившегося забора парка, куда мне и нужно было попасть. А через него уже не составит никакого труда добраться до Озера — это приблизительно двадцать минут и еще где-то плюс-минус пять-десять сверху с учетом зарослей и сугробов. В общем-то, потеря во времени складывалась пустяковая, если учитывать вдобавок и знание точного места, где путник припрятал свой рюкзачок — под старым деревом у самого берега, но вот проклятые вороны могли с легкостью спутать все планы. И тогда выигранные, так сказать, бонусные секунды сгорят в мгновение ока, вынудив меня коротать время здесь не только до вечера — какого оставалось ждать недолго, — но и до поздних сумерек. Говоря иначе — дела складывались далеко не в мою пользу.
— Я хочу искренне надеяться, что этот рюкзак буквально ломится от припасов, в худшем случае проделанный путь окажется напрасным и домой вернусь либо с какой-нибудь ерундой, либо и вовсе ни с чем, — недовольно пробормотал я, уже начиная потихоньку сомневаться в искренности слов База — спасенный путник мог попросту обвести меня вокруг пальца, сыграв на любопытстве. — Что ж: поверим ему на слово. Ответ я получу лишь тогда, когда увижу все сам.
Минуты неуклонно тянулись, утекали сквозь пальцы. Солнце успело несколько раз спрятаться за тучами, плавно сместилось к западу, начало понемногу клониться книзу, завершая день. Небосвод медленно темнел, приобретая пурпурный оттенок, отбрасывал неяркий отблеск на потускневшую цистерну.
«Что ж делать-то, а?.. — начинал я нервничать. — Стрелять, что ли?..»
Вытащил магазин, посмотрел и вмиг передумал: в нем всего три патрона — больше не было ни с собой, ни дома.
Но тут ситуация приняла неожиданный оборот — вороны посягнули на добычу потрошителей и между ними вспыхнула жестокая грызня. Не желающие просто так отдавать свой хлеб каким-то жалким падальщикам, волки тотчас набросились на костоглотов, что потеряли всякий страх перед грозными хищниками. В ответ на них полетела целая туча костлявых пернатых, осыпая на конкурентов град острых, как стилеты, клювов. Послышались сдавленные вопли. Один потрошитель, не выдержав такого свирепого натиска, свалился, по-собачьи заскулил, поджал хвост и сразу же получил в лоб последний смертельный удар. Не успел он испустить дух — над телом мигом сгрудились костоглоты, стремясь как можно скорее выцепить себе самый вкусный и жирный кусок. Не дали унести лапы и второму потрошителю: едва тот надумал бежать за дома, как птичий рой насмерть заклевал прямо на бегу, не позволив даже завернуть за угол.
