- Чудо! - от души восхитилась Наташа - Как вы это открыли?
- Если б я!.. Воротца есть в книге "Старый Петербург", но там они существуют в другом пейзаже. И, признаться, попав сюда впервые, я хотел было повернуть назад... Слава богу, что не повернул, - добавил он серьезно.
- Какой вы милый! - так же серьезно сказала Наташа. Гущин смутился.
- Кваренги? - раздался за их спиной голос шофера. Его захватило это путешествие в прошлое.
- Нет, сказал Гущин. - Я склонен думать, что это Фельтен. Помните, решетку Летнего сада?
- Еще бы! - сказал шофер и задумчиво добавил: - Может, и Фельтен, кто их, к дьяволу, разберет!
- Теперь вы понимаете, что я имел в виду под "моим Ленинградом", спросил Гущин, когда они двинулись назад к машине.
- Да, - она улыбнулась, - мне нравится этот незнакомый город.
Они сели в машину, и тут в поле зрения Гущина случайно попал счетчик. У него вытянулось лицо.
- Заедем на минуту на вокзал, - обратился Гущин к шоферу...
...Гущин наклонился к билетной кассе.
- Поменяйте мне, пожалуйста, мягкую "Стрелу" на пассажирский некупированный, - попросил Гущин.
Старая, видавшая виды кассирша посмотрела на него поверх очков и сказала осудительно:
- Эх вы, господа командировочные, вечно до последней копейки проживаетесь.
- А как же, - сказал Гущин. - Гулять так гулять! Он получил билет и денежную разницу и засунул все это в старый потертый бумажник, где уныло помещалась одинокая десятка...
- А теперь на Васильевский остров! - сказал Гущин шоферу.
Мелькнули Казанский собор, Адмиралтейство, сверкнул вдали шпиль Петропавловской крепости, надвинулась Биржа, Ростральные колонны...
Гущин привел Наташу в маленький садик на Васильевском острове, где под кустами хоронился обломок фигуры ангела на гранитном постаменте. От ангела уцелел лишь каменный хитон да одно крыло - гордое и красивое, как у лебедя на взмахе.
- Он был необыкновенно хорош, - с нежностью говорил Гущин. - Его второе крыло готовилось к взмаху, он как будто не знал - взлететь ему или остаться на земле. И тут была заложена мысль... - Он вдруг осекся, приметив в траве крупную металлическую птицу.
На обтекаемое тело птицы была накинута железная кольчужка из мельчайших, плотно прилегающих чешуек. Золотистая рябь пробегала по кольчужке, когда птица попадала в перехват солнечного луча
- Кто это? - оторопев, прервал свои рассуждения Гущин.
Проследив за его взглядом, Наташа сказала:
- Господь с вами, Сергей Иваныч, скворца не узнали?
