За ночь выпала большая роса. Пока юноша и девушка шли к автобусу и девушка плакала, роса подсохла, ее подсушило солнце.
Ветер легонько тронул скирду, которую заготовили на зиму для того, чтобы кормить скот. От сена запахло лютиками.
Наступило утро.
— …Ну?.. Чего ты ревешь? — спросил у девушки электротехник.
И у нее зашлось сердце.
Ветер жалостно дернул ее платьишко. Старый и добрый, он хотел ей напомнить, как сладко пахнет земля (большая земля со всеми ее морями, лесами, полями, лютиками).
Но под ногами у девушки не было больше земли.
Она не знала, что человек может плакать так горько, что человек может изойти слезами, что человек может умереть от слез, выплакать душу, сердце, свет своих глаз…
Они шли по полю. Соня плакала.
— А между прочим, сюда идут, — сказал, жуя травинку, электротехник. — Решили, видно, что человека зарезали… или стянули с него часишки.
«Идут?!»
Она спряталась: прижалась щекой к его майке. Под ее распухшими от плача губами глухо и медленно билось сердце. От сердца (или от майки) пахло дымком.
— Богдан!
Не зная, куда себя девать, его рука растерянно и неловко легла на ее плечо.
Соня спряталась в его жесткой ладони, в щели между теплой майкой и сильной рукой.
— Богдан!..
И он заорал:
— Женю-усь!.. Перестань реветь!.. Ты слышишь? Женюсь!.. Люблю!
* * *
«СВИДЕТЕЛЬСТВО
о рождении
Искра
Тарас Богданович.
Родился 16 марта 1954 г.
Место рождения: Москва.
Район: Московская область, республика РСФСР.
О чем в книге записей актов гражданского состояния о рождении 1954 г. марта месяца 28-го числа произведена соответствующая запись.
Место регистрации: ЗАГС Свердловского района гор. Москвы.
Родители:
Отец — Богдан Тарасович Искра.
Мать — Софья Надировна Искра.
Дата выдачи 28 марта 1954 г.
Д-РБ, № 131826.
Заведующая Бюро записей актов гражданского состояния.
Н. Артюхова».
Из-за домов навстречу Тарасику и папе белым дымом ползет туман. Он стелется по земле, как будто бы для того, чтобы защитить собой и пригреть снег, как будто бы для того, чтобы сказать папе и его мальчику: «Ступайте-ка осторожней! Снег — он уже не молоденький. Устали хрустеть и устали скрипеть его белые косточки».
Вздрагивая, тихо дремлют на проводах воробьи. Уселись в рядок, нахохленные, кудлатые, и не видать их головушек. Взяли они и попрятали головы под рябые крылья.
«…Папа, давай нажимай!» — заглядевшись на воробьев, говорит Тарасик.
— А что случилось? — спрашивает папа.
— А то, что шагай веселей.
— Я тебе не конь, — сердито говорит папа. — Ты мною не помыкай.
