Ая Отонаси вела свою битву.
Битву с фактом, что она – нежданный ребенок.
Ая Отонаси, которая в глазах большинства была «бедным ребенком», на самом деле была – кто бы мог подумать – действительно всего лишь «бедным ребенком». Она не могла сбежать от данности, что ни Ринко-сан, ни ее новым родителям она была не нужна, и потому пыталась продемонстрировать свою нужность, став кем-то особенным. Иногда она переходила грань разумного и вела себя откровенно безрассудно, однако всегда, сдерживая слезы, брала себя в руки и сражалась дальше. Единственным, что заставляло сестричку Аю чувствовать себя живой, была похвала.
Она трудилась усерднее, чем кто бы то ни было, и шла вперед без единой жалобы. За то, что она выросла такой сильной, она заслужила мое колоссальное уважение.
Но в то же время под маской уверенности в себе таилась несомненная слабость и хрупкость.
(А_я___О_т_о_н_а_с_и___б_ы_л_а___в_с_е_г_о___л_и_ш_ь___ч_е_л_о_в_е_к_о_м.)
– Нет… – и я упрямо трясу головой на эти слова «осадка».
Я сознаю, что веду себя по-детски, но сдаться просто не могу.
– Сестричка Ая была особенная. Она была настоящим монстром. Она спланировала собственную смерть. Должна была спланировать! Иначе это значило бы, что ее просто бессмысленно убил тот одержимый психопат! Я так не хочу. Я не хочу, чтобы ее смерть была бессмысленной. Сестричка Ая захватила мое тело. Она смогла это сделать, потому что была монстром. Можно мы это так и оставим? Ведь если не оставим –
– Сестричка Ая умрет окончательно.
Я глазом не успела моргнуть, как вновь очутилась на месте аварии – но она слегка изменилась.
Сестричка Ая не лезет по обрыву, как раньше, – она застряла в машине. Она отчаянно колотит по ветровому стеклу, пытаясь его разбить; двери машины от удара заклинило, и они не открываются. Она уже получила смертельные травмы, и потому в ее кулаках нет силы; они лишь еле слышно стучат по стеклу.
– Я не хочу умирать… спасите… не хочу кончать вот так… – слабым голосом хнычет она. – Мне больно… мне больно! Я не хочу умирать… Мария! Я пока не… хочу умирать!..
Излишне говорить, что она совершенно не улыбается.
Младшая «я» смотрит с обрыва вниз, держа в руках букет цветов. Она не видит свою умоляющую сестру.
В смысле… на самом деле ведь меня там не было, когда все это случилось. Я туда пришла только на следующий день.
Младшая «я» бросает букет с обрыва и с пустыми глазами шепчет:
– Я этого не приму.
– Я не приму смерть сестрички Аи.
