Заставил себя выйти из приёмной и взглянуть в ту стену. Там было пусто.
Вот только мимо меня провели одну женщину в наручниках. Я вновь решился посмотреть на неё только со спины. Двое охранников, судя по нашивкам, тюремщики, из нашего изолятора.
Конвой проследовал дальше по коридору, вглубь офиса. Туда, где расположена корпоративная тюряга. Они остановились у двери, и женщина повернула голову. Я увидел её профиль. Последние сомнения исчезли. То кукольное лицо, чересчур бледное в этом свете. Тонкие губы, и ярко-красная помада. Аккуратный носик. Причёска как у актрис в старом кино. Сумочки нет, отобрали раньше. Чёрный бархатистый жакет с плечиками и юбка в тон. Тот же цокот каблуков.
Вывод напрашивался один. Жанна использовала меня «в тёмную». Но тогда почему курьер оказалась в нашей тюряге, а не в прокурорской?
Я двинулся следом. По крайней мере, у меня было право идти туда. Никто бы не остановил. Так и случилось. Охранник на входе в запретную зону только кивнул.
– Стоять, – донеслось со стороны конвоя.
Пленница подчинилась, и я сбавил ход. Почти остановился.
– Лицом к стене.
Я почти повторил её движения, будто команды относились к нам обоим. И сделал вид, что смотрю в угол. Она мельком посмотрела в мою сторону. Естественно, не узнала. Но легче от этого не стало. Её взгляд показался опустошённым. Такой бывает после долгого пребывания в камере.
В стене открылись бронированные стеклянные двери. Конвоир негромко сообщил охраннику номер заключённой, и тот пропустил их.
Двигаться за ними дальше было небезопасно. На следующем посту необходимо сообщать цель посещения изолятора, и в данный момент в голову ничего вразумительного не приходило.
Я помялся на полпути к посту. Поймал себя на том, что опустил руку в карман, где лежал крестик с распятым ангелом. Затем меня окликнули.
– Думал, ты или нет… Хорошо, что нашёл.
Мы пожали друг другу руки. Офицер досмотровой группы. Эдуард. Тот, что работал на квартире Эрасмуссена. Совсем зелёный, год после корпоративной учебки.
– А в чём дело?
– Вчера ещё искал. Шеф сказал, что все материалу по историку тебе.
– Какой шеф? Твой или мой?
– Уже общий. Он и у нас исполняет обязанности.
– Вот как, – я задумался. – Условно-постоянно… Потихоньку занимает посты, куда может дотянуться.
– Опять эта возня, – согласился офицер. – Есть кое-что по делу и один вопрос.
Я попросил его пройти ко мне, подальше от чужих глаз. Глупо? «Мой» кабинет тоже под наблюдением. Да и нет у нас «своих» кабинетов. Мы использовали незанятый, который ближе всех к закрытой зоне.
