На поле находился еще один человек с луком и стрелами. Это был Семен. Он стоял у кромки льда в пятидесяти шагах от Гасана и напряженно следил за ним, ожидая сигнала.
Гасан медленно повернулся лицом к озеру. Семен вскинул лук, отпустил слегка натянутую тетиву. Стрела плавно заскользила по воздуху, вычерчивая отлогую дугу и уводя за собой сотни людских глаз. Гасан стоял все в той же позе. Жили и работали одни цепкие глаза, выжидая почти не поддающийся ощущению отрезок времени, чтобы пронзить летящую цель. В мгновение, когда стрела достигла самой высокой точки и как будто качнулась, обретя равновесие, Гасан вскинул лук. Тугой вибрирующий звук тетивы резанул тишину, стрела скользнула по мишени, вырвав клок хвостового оперения.
Сдержанный гул прошел среди зрителей и тут же затих. В голубом прозрачном воздухе снова плыла стрела, пущенная Семеном. И снова стрела Гасана устремилась ей наперерез. Раздался глухой металлический стук наконечников.
Люди восторженно зашумели.
Гасан неторопливо закладывал в лук новую стрелу.
— Превосходные выстрелы, старшина, — с удовольствием отметил исправник. — Но разрубить эту неуловимую мишень тебе не удастся. Держу пари на свои часы. Каково твое мнение, ба...
Салогуб проглотил конец фразы. Вместе с затихающим аккордом тетивы на лед падали две равные половинки разрубленной стрелы.
Снова над озером грянул многоголосый хор.
— Первый по стрелам Гасан!
— Его стрелам нет равных!
Гасан, отставив ногу, смотрел в сторону исправника.
— Гасан отдаст новое ружье, если найдется, кто побьет его стрелы! — зычно крикнул он.
Гомон и шум прекратились. Над побережьем нависла мертвая тишина. Люди вопросительно переглядывались, опускали глаза.
Гасан наслаждался.
— Нет в сопках равных Гасану!
— Пожалуй, так, — с явным сожалением ответило несколько голосов.
Однако нашелся человек, который решил в этот день победить Гасана. Уверенным шагом он вышел на поле, провожаемый радостными взглядами сородичей. В руках он держал потемневший от времени лук и три стрелы.
— Сын Луксана? — удивился Гасан.
— Да, — ответил Дуванча, останавливаясь против старшины. В глазах его горела открытая ненависть.
— Проткнуть летящую стрелу труднее, чем беличий глаз! Или длинноухий забыл об этом?
К лицу Дуванчи прилила кровь. Но он сдержался, молча заложил стрелу...
Аюр, не спускавший глаз с молодого охотника, понял, что пришло время действовать. В голове его был разработан подробный план. Он зародился вчера, когда Аюр из слов Тэндэ узнал, что русский начальник будет присутствовать на игрищах. Аюр убедил Дуванчу пойти к отцу Нифонту для крещения, дал знать Тэндэ, что у него имеются кое-какие мысли, убедил Дуванчу выйти на поле для состязания с Гасаном. Теперь оставалось выполнить заключительную часть, и все обойдется как нельзя лучше!
