— Извините, пожалуйста, а когда будет директор?
— Сегодня, вероятно, его не будет и завтра...
— Мне он очень нужен.
— Я же вам сказала, у него важные дела.
— И у меня... Я приехал специально из кишлака за гормональной сывороткой.
— Молодой человек, здесь не фабрика по изготовлению сыворотки, здесь...
— Я понимаю, — перебил ее Шербек. — Но недавно я прочел в «Известиях» академии одну статью об этой гормональной сыворотке, об опытах вашего института...
Он не заметил, что женщина перестала его слушать. Кто-то, подошедший сзади, положил ему руку на плечо. Он обернулся и увидел крепкого высокого старика с длинной белой бородой.
— Вы ведь знаете поговорку: «Говори тому, кто понимает»?
Женщина торопливо заговорила:
— Петр Филиппович, этот человек твердит о каких-то гормонах, о сыворотке. Я сказала ему, что у нас не фабрика... Профессор, может быть, вы сами поговорите с ним?
— А ну-ка, молодой человек, пойдемте, — пригласил старик, не слушая женщину.
Они вошли в кабинет, и Петр Филиппович усадил Шербека в кресло, сам сел напротив и, поглаживая бороду, сказал:
— Ну, а теперь рассказывайте, откуда приехали и зачем вам нужна сыворотка.
Шербек принялся говорить сначала о своей работе по выведению тонкошерстной породы, потом незаметно увлекся, рассказал и о председателе, и о Бабакуле, и о Нигоре — обо всем, что волновало и мучило его.
Профессор внимательно слушал, не перебивая, а когда Шербек кончил, покачал головой:
— Да, нелегко вам работать с таким председателем. А что же смотрят колхозники? Гнать такого надо!
Потом перешли к разговору о неудаче, постигшей Шербека, и профессор сказал:
— У вас дела обстоят еще сравнительно благополучно, а в колхозе, где я проводил опыты, почти половина племенных тонкорунных баранов, привезенных из России, погибла, не выдержала жары. А что вы сделали с ними?
— Мы погнали их в горы.
— Это хорошо, в горах прохладнее, но там другая беда — мало оксигена. Наверно, им трудно было дышать?
— В ровной местности было тридцать вздохов в минуту, а в горах — до двухсот. Но на коже появилась пигментация...
— Так... так... это признак акклиматизации. А кровь вы не исследовали?
— У нас нет приборов.
— Я вам дам. Акклиматизация будет отражаться на составе крови: гемоглобин увеличится. Ваши бараны привыкли к климату, но обессилелись. — Петр Филиппович задумался. — Ну-ка, пойдемте, посмотрим в лаборатории. Наверно, осталось немного сыворотки.
Он повел Шербека по коридору, мимо кабинетов и лабораторий, и Шербеку вдруг вспомнились студенческие годы. Он любил эту напряженную тишину кабинетов, с утра до вечера мог сидеть в лаборатории над своим дипломом.
