— Не все равно? — лениво ответил приятель Степана. — Сделайте что-нибудь, нельзя ему без пальцев: семья у него.
— Семья! А когда пили, не думали о семье? — вставил Петя.
— В больницу надо, — сказала Наташа. — Здесь село — полтора километра.
Петя сердито засопел, сонные глаза стали злыми.
— Не было печали! — проговорил он. — Тащись с ним!
Дядя Клим выругался, еще раз пощупал руки.
— Гад! Если бы не семья, пачкаться бы не стал… Да и снег снова валит. Справишься одна, Наташа?
— Идите, что ж делать! Справлюсь.
Дядя Клим сходил в посадку, вырезал два деревца, привязал к ним свой брезентовый плащ. Степана унесли.
— А у вас что с ногой? — спросила Наташа.
— Не знаю.
— А ну, покажите.
Он снял пальто, ботинок. Ступня ноги распухла, покраснела.
— Пустяки, — заключила Наташа, — просто вывих. Утром будет дрезина, отвезем.
— А вас как зовут? — Приятель Степана, успокоенный, что все кончилось благополучно, что боль в ноге, казалось, уже затихла, улыбнулся.
— А зачем вам это знать?
— Приятно познакомиться. Меня зовут Дима.
— А меня Наташа.
Она посмотрела на него внимательно. Дима был худ, с длинным лицом, с тонкими, крзсными от холода пальцами, на которых виднелись грязноватые заусеницы. На нем был помятый пиджак болотно-зеленого цвета, штанины узких брюк намокли. Во всей его фигуре было что-то жалкое, отталкивающее.
— Нужно же было так нализаться! — отводя взгляд, брезгливо проговорила Наташа.
Дима заговорил, стараясь быть развязнее:
— Скучновато иногда, вот и веселимся.
— Скучновато! А вы где работаете?
— Я? Нигде. Никак не устроюсь на подходящее место.
Наташа поглядела на его пальцы с заусеницами и вспомнила слова своей матери, что заусеницы бывают только у бездельников.
— Значит, вы просто этот самый… как его… тунеядец?..
— Что? Это что-то вроде паразита? — деланно рассмеялся Дима.
— Что-то вроде.
— А вы знаете… — Дима пригладил волосы, приторно-томным взглядом посмотрел на Наташу. — Вы хороша-а-а! Зря я вас бабой назвал. Вот не думал, что в такой будке может жить такая королева!
Наташа покраснела, резко оборвала:
— Хватит болтать!
— А что же нам остается делать? И, знаете, очень романтично… Всегда спасают мужчины, а тут вдруг девушка с чудными глазами даровала жизнь. Вам здесь не скучно?
— Я же не вы.
— А кем вы здесь?
— Стрелочница.
— Серьезно? А я думал, что стрелочники — это ну вот как в песне: «Сынов обучил, внучат — возрастил…»
— У нас почти одна молодежь. Из нашего класса много ушло после окончания школы на железную дорогу.
