Том 3. Романы | страница 39



— И тогда останется?.. — Ее голос точно натянутая струпа.

— Останется? Ну да, почему не остаться? У своих, у родных. Уже не чужак, а зять. И людям рты заткнем. Увидят, что… что болтали глупости. Ради тебя, Полана. А потом… ну, сдается мне, что любит он Гафию и толк в конях знает. Не очень работящий, правда, да ведь от трудов праведных не наживешь палат каменных,

Полана напряженно думает, наморщив лоб.

— А, по-твоему, Штепан согласится?

— Согласится, голубушка. Деньги у меня есть, достанутся и ему. Мне от них какой прок? А Штепан — он жаден, луга хочет купить, коней, земли на равнине побольше. Разгорятся глаза! Будет жить у нас как у Христа за пазухой. Чего ему раздумывать?

Лицо Поланы опять непроницаемо.

— Как хочешь, Юрай. Только я ему об этом говорить не буду.

Юрай встает.

— Сам скажу. Не беспокойся, и с адвокатом посоветуюсь, как и что. Надо какую-то бумагу подписать. Все устрою.

Гордубал медлит. «Может, скажет Полана что-нибудь», — думает он. Но Полана вдруг заторопилась:

— Надо ужин готовить.

И Юрай, как обычно, плетется к себе за амбар.

XVII

И повез Манья хозяина в Рыбары — договариваться с родителями. Н-но, но! Эх, кони! Головы кверху, поглядишь — сердце радуется.

— Так у тебя, Штепан, — задумчиво спрашивает Гордубал, — один старший брат, один младший и сестра замужняя? Гм! Хватает вас… А верно, что у вас кругом одна равнина?

— Равнина! — охотно отзывается Штепан, сверкнув зубами. — У нас все больше буйволов разводят да коней. Буйволы любят болото, хозяин.

— Болото? — размышляет Юрай. — А нельзя ли его высушить? Видывал я такие дела в Америке.

— Зачем сушить? — смеется Штепан. — Земли избыток, хозяин. А болота жалко, там камыш растет, из него зимой корзины плетут. Вместо досок камыш у нас. Телега — плетеная, забор, хлев — плетеные. Глядите, вон такая телега едет.

Юраю не нравится равнина, конца ей нет. Да что поделаешь!

— Отец жив, говоришь?

— Жив. Вот удивится, как увидит, кого я привез, — оживляется Штепан. — Ну, приехали, вот и Рыбары.

Штепан — шапку на затылок, щелк бичом и словно барона катит Гордубала по деревне и подвозит к дому.

Навстречу выходит невысокого роста крепкий парень.

— Эй, Дьюла! — кричит Штепан, — поставь коней под навес, задай им корму и напои. Сюда, хозяин!

Гордубал мимоходом бросает беглый взгляд на усадьбу. Амбар развалился, по двору бродят свиньи, кудахчут индюшки. В притолоке двери торчит огромное шило.

— Вон тем шилом, хозяин, плетут корзины, — объясняет Штепан. — А новый амбар будем весной ставить.