– Это… это просто мужское дело. Ты знаешь, что я с радостью взял бы тебя с собой, но Альфа… Нет, он тут не виноват. Я сам согласился, чтобы это было мужским делом.
Фрэнки почувствовала в груди холодный ком. Она подумала: «Он злится на меня, а это последствия. Расплата за то, что я сидела одна за столом старшего курса, за то, что я не согласилась с Волчицей, за то, что я потребовала, чтобы Альфа вел себя со мной повежливее, за то, что мне нравится, как самцы морских коньков вынашивают свое потомство – неважно, за что именно. Когда я веду себя так, как тогда, я нравлюсь Мэттью куда меньше, чем когда я падаю с велосипеда».
Он что, собирается порвать со мной?
«Что мне делать? – подумала Фрэнки. – Что можно сказать? Можно ли сказать что-то, что заставит его передумать?»
Не ныть. Не нападать в ответ. Не быть жалкой. Не показывать, что я злюсь.
Я не могу сказать ничего из того, что чувствую, потому что все это лишнее.
Я не могу сказать: «Но ты обещал».
Не могу сказать: «Я накрасилась и накрасила ногти, я весь день этого ждала».
Не могу сказать: «Ты что, хочешь расстаться»?
Я не могу его потерять.
Не могу потерять их.
Как мне получить то, что я хочу?
Если бы Фрэнки не была стратегом, она бы поступила как большинство девушек в такой ситуации: расплакалась бы, разозлилась, помрачнела и осыпала бы его упреками вроде «Что же это за дело, которое настолько важнее меня, а?», или «Ладно, если ты так, то я больше с тобой не разговариваю!», или «Ты ведешь себя так, будто твое время важнее моего».
Но поскольку она была – и остается – стратегом, она обдумала все варианты.
Быстрый анализ показал, что у нее две цели. Во-первых, сохранить своего парня. Во-вторых, не дать ему поставить себя на место, что, по ее ощущениям, он пытался сделать.
Главным для него было нечто другое, и он не хотел, чтобы она спрашивала, жаловалась или удивлялась этому.
Фрэнки коснулась тонкой кожи за ухом Мэттью и нежно поцеловала его, проведя языком по нижней губе.
– Все в порядке. Тогда я могу пойти на вечеринку Федерации вместе с Триш, Портером и остальными ребятами.
Она знала, что упоминание Портера – это удар ниже пояса.
– Что за вечеринка? – спросил Мэттью.
– Она бывает каждый год, – сказала она, считая, что лучше не раскрывать связь вечеринки с гиками. – В прошлом году я там была. Портер нашел диджея, а Триш помогла с едой.
Мэттью посмотрел на нее. Он удивлен. Что, ей есть чем заняться? Ревнует к Портеру? Она вернула себе силу?
