Парень нехотя приближается к роднику. Лезть в холодную воду страшновато, да ничего не поделаешь. Николай медленно раздевается и входит в ручей, но и это не в силах охладить его разгоряченное сердце...
— Не сыграть ли нам партию в шахматы? — после купанья предлагает Николаю Потапов.
— Только если на солнце! — нехотя соглашается тот, поеживаясь.
Сегодня оба они играют рассеянно. Затянувшуюся партию прерывает топот конских копыт. Так и есть — Назир! Как гордо и непринужденно сидит он в седле! Издали видно — настоящий горец.
Валя, зарумянившись, бросается навстречу всаднику. А тот уже видит, что геологи на месте, и поторапливает коня.
Один только Николай, как ни старается, не может заставить себя выглядеть довольным. Дело в том, что сегодня стало, наконец, ясно, что с ним случилось — окончательно понял, что любит Валю. «Этого только мне не хватало! — думает он. — А как же Татьяна? И наша пятилетняя дружба, и данное ей слово... Вдруг Таня приедет сюда... Нет, вряд ли! Впрочем, женщины — народ неожиданный, невозможно предвидеть, что им взбредет в голову».
Невеселые мысли теснятся в мозгу у Николая. А его товарищи тем временем оживленно беседуют с Назиром. В каждом молодом человеке Николай склонен теперь видеть опасного соперника... Через силу он заставляет себя подняться, подойти и поздороваться с гостем.
— А, Коля-Николай! — весело приветствует его Назир. — Как дела, кунак?
Коля сумрачно молчит, и Борис Петрович, спасая положение, отвечает:
— Дела наши недурны. Вот только никак не могу научить Николая играть в шахматы, хотя всегда даю ему фору.
Валя смеется. Ей почему-то очень весело сейчас.
— Что смеешься, Валя? Ты-то умеешь играть? — интересуется Назир.
— Валя — молодец, она меня обыгрывает, — ласково треплет Борис Петрович девушку по плечу. — А ты, товарищ почтальон, как, шахматист?
— Меня еще никто не сумел обыграть, Борис Петрович. Секрет фирмы.
— Открой его нам, Назир! — просит Валя.
— Секрет очень прост. Спрячьте, пожалуйста, свои записные книжки и карандаши — записывать ничего не нужно. Чтобы вам никто и никогда не поставил мат, снимите потихоньку с доски короля и спрячьте его в карман. Успех гарантирую...
Шутили и смеялись еще долго. Наконец Борис Петрович взмолился:
— Не томите нас, молодой человек, и если привезли корреспонденцию, — давайте сюда! Мои друзья сгорают от нетерпения.
— О, виноват! — опомнился Назир и даже слегка покраснел. — Вот письма — вам, Борис Петрович, а это тебе, Коля, газеты и журналы.
