. В. Б. Кобрин оценивал такие сообщения Пискаревского летописца следующим образом: «Обстановку в стране и при дворе в последующие годы жизни царя хорошо рисует слух, записанный в Пискаревском летописце о „списке речей срамных“ »
[141]. Но историки, процитировав эти «слухи», не определили их происхождение, не дали оценку достоверности подобных «речей».
Другая тема, для изучения которой исследователи обращались к Пискаревскому летописцу, касается кануна Смутного времени и последующих событий Смуты. Но, в отличие от событий времени опричнины и эпохи Ивана Грозного в целом, ссылки на Пискаревский летописец при исследовании Смуты и предшествующих ей годов в трудах историков встречаются реже. Возможно, объяснение такого предпочтения кроется в том, что от XVI в. сохранилось гораздо меньше источников, чем от Смутного времени. Но все же полностью игнорировать Пискаревский летописец исследователи, занимающиеся историей конца XVI – начала XVII в., не могли. При этом они часто не ограничивались иллюстративным привлечением памятника, а пытались дать оценку достоверности его сообщений.
Р. Г. Скрынников ссылался на свидетельства Пискаревского летописца, когда писал о народных волнениях после смерти Грозного: «…В случае успеха Бельский мог ликвидировать регентский совет и править от имени Федора единолично, опираясь на военную силу. Над Кремлем повеяло новой опричниной. Но Бельский и его приверженцы не учли одного важного фактора. Таким фактором была народная стычка у кремлевских ворот, послужившая толчком к восстанию». В подтверждение своего вывода Р. Г. Скрынников привел цитату из Пискаревского летописца: «Народ всколебался весь без числа со всяким оружием». Историк пришел к выводу, что факты заставляют признать участие в вооруженных выступлениях против вместе с городскими низами и купечества и дворян. Именно они подали сигнал к восстанию, вспыхнувшему сразу после смерти Грозного, что отмечено и в Пискаревском летописце. Молодой сын боярский, повествует летописец, проскакал тогда по столичным улицам, вопя во весь голос «в народе, что бояр Годуновы побивают»[142].
О народных волнениях, цитируя Пискаревский летописец, Р. Г. Скрынников писал и в другой монографии – «Россия накануне Смутного времени»[143]. В работах «Борис Годунов», «Россия накануне Смутного времени» Р. Г. Скрынников опирался на этот же памятник при описании сражений с татарами под Москвой в 1591 г., богомолья в церквях за царицу Ирину
