, летописец с выписками от 1379 до 1604 г.
[62], летописец краткий, начинающийся сообщением о взятии Казани и заканчивающийся статьей о воцарении Алексея Михайловича
[63], летописец краткий за 1339–1584 гг., начинающийся с известия о том, что в Москве при Иване Калите был заложен деревянный кремль, и заканчивающийся сообщением о смерти царя Федора Ивановича; в летописце перепутана хронология – уже после статьи о смерти царя Федора Ивановича помещены заметки о взятии Казани, поставлении в Казань архиепископа Гурия, казанском наводнении
[64].
Отмеченная Я. Г. Солодкиным близость Пискаревского летописца и разрядов заставила привлечь для сравнения с изучаемым нами памятником источники делопроизводственного и актового происхождения: разрядные книги 1478–1605 гг.[65], разрядные записи за Смутное время, окружные грамоты Василия Шуйского о Лжедмитрии I, Утвержденную грамоту 1598 г. об избрании Бориса Годунова на царство, грамоту об избрании на царство Михаила Романова[66]. Такое сравнение дает возможность уточнить происхождение отдельных сообщений свода и степень их достоверности.
Для того чтобы выявить особенности Пискаревского летописца как исторического источника, определить новизну сообщаемых им известий, памятник сравнивается также с повестями и сказаниями Смутного времени, записками иностранцев, посещавших Россию во второй половине XVI – начале XVII в.: Генриха Штадена, Альберта Шлихтинга, Таубе и Крузе, Джильса Флетчера и Джерома Горсея.
В монографии Пискаревский летописец изучается комплексно, как единое произведение. Мы старались охватить все аспекты памятника как исторического источника, с возможной полнотой. Здесь проведено детальное текстологическое сопоставление памятника с другими источниками, решен вопрос о происхождении летописи.
Глава I
Общая характеристика списка Пискаревского летописца
До конца XIX в. Пискаревский летописец не попадал в поле зрения историков. Трудно сказать, с чем это было связано. Возможно, причиной такого невнимания стало то, что он хранился в фонде Пискарева в Отделе рукописей Румянцевского музея и к этому памятнику редко обращались специалисты. Однако пометы в рукописи свидетельствуют о том, что она читалась и в XVIII, и в XIX вв. Но ни один из читателей не ввел Пискаревский летописец в научный оборот.
В конце XIX в. в статье об истории строительства храма Василия Блаженного священник Иван Кузнецов упомянул о том, как в храме появился лишний придел, сведения о чем он, по его собственным словам, почерпнул из «какого-то летописца»
