— Он не виноват! Помоги ему! — услышала она голос, одновременно властный и полный отчаяния.
Бросившись на землю, она, не раздумывая, вцепилась в запястье Муонга.
— Держись… хватайся… во имя Элгона!
Белый Воин был значительно тяжелее нее. Он мог утянуть Нику за собою в бездну. К счастью, этого не случилось. Муонг подтянулся, извиваясь всем телом, и выбрался наверх.
Мужчина, обессилев, ничком лежал на камнях двора.
Кошмар какой! Неужели сон был, ко всему прочему, послан ей как предупреждение, которым она столь беспечно пренебрегла?! А голос, велевший спасти человека, едва не ставшего ее убийцей, — он что, ей померещился?..
Ника подняла голову, отводя от залитого потом лица спутанные волосы… и отчетливо, в нескольких футах от себя, увидела женщину; ее красота сияла воистину ярче звезд. Огромные иссиня-черные глаза сверкали на оливковом лице идеального абриса, полные чувственные губы были слегка приоткрыты. Голову незнакомки венчала бриллиантовая диадема, а густые и тоже черные как смоль волосы достигали пояса. Полупрозрачные одежды из тончайшего шелка развевались на ветру. Идеальная, стройная фигура казалась изваянием великого мастера.
— Королева Маргиад, — выдохнула Ника, опасаясь, что видение вот-вот исчезнет, растворится в воздухе.
Муонг со стоном приподнялся, и девушка шарахнулась от него в сторону. Впрочем, Ника тут же успокоилась, обнаружив, что он пришел в себя, вновь нормален.
— Бара, что такое? — спросил он, с трудом вставая на колени и непонимающе уставившись на нее.
Девушка молча кивнула на чудесное видение.
Муонг обернулся.
— Глария! — вскрикнул он и тут же проговорил, совершенно потрясенный: — Маргиад?..
И Ника, и Муонг видели одно и то же, значит, это не галлюцинация. Или?..
Королева Элментейта, супруга Сына Света, которую Муонг считал коварной предательницей, а Ника так настойчиво защищала, явилась им. Она стояла, оглядывая их скорбным, но ясным и полным любви взором.
— Приветствую вас в Элментейте, — проговорила она низким, сильным и глубоким голосом. — Я ждала вас, Ника и Муонг!
Ника помогла подняться спутнику. На его лице, как в калейдоскопе, сменяли друг друга выражения восторга и недоверия.
— Тебя ослепила ревность, воин, — обратилась к нему королева. — И оттого ты едва не стал жертвой демонов, свивших черное гнездо в твоей душе. Ты скрывался от любви. Но в каких лесах и топях обретет покой человек, бегущий от самого себя? Твоя любовь и дело, коему ты от рождения призван служить, — почему ты предал и то, и другое? Впрочем, ты еще восстанешь из праха, во имя Элгона…
