- Прее-кратить! – из темноты, со стороны нашего вагона донёсся зычный голос фон Рея.
Обер-фельдфебель с дёргающимся глазом, казалось, не слышал окрика или не желал слышать. Он нажал на курок люгера, раздался сухой щелчок. Осечка! Эсэсовец выматерился и передёрнул затвор пистолета, с явным намерением завершит начатое. В эту секунду раздался новый выстрел, кардинально нарушивший планы пятнистого. Гауптшарфюрер вскрикнул, схватившись левой рукой за запястье правой. Оружие из неё исчезло.
Из темноты в круг света от поставленного на щебёнку переносного фонаря шагнул Гюнтер Прус. В руке, затянутой в чёрную кожу лайковой перчатки, он держал изящный дамский браунинг.
- Ты меня подстрелил, шпак! Меня, фронтовика! Торгаш! Поганая тыловая крыса! - взревел громила-эсэсман, покачивая и нянча, словно младенца свою пострадавшую руку.
- Це-це-це! – пощёлкал языком Прус и издевательски засюсюкал, будто разговаривал с неразумным младенцем - Не надо рыданий, фронтовичок! Ты что видишь на себе новую лишнюю дырочку? Нет дырочки! Пистолетик крепче держать надо было!
Всё это время давивший на мою спину коленом солдат, видимо опомнился и, соскочив с меня, ринулся помогать командиру. Раздалась короткая очередь его новенького СГ-44, но за мгновение до этого я успел схватить Лемке за короткий сапог, воняющий креозотом. Рядовой завалился на бок и три автоматных пули, предназначавшиеся Гюнту Дракону, ушли в сторону.
Послышалось тяжёлое дыхание и резкий хруст гравия под тремя парами ног. Это, наконец, подоспел тучный пожилой фон Рей в сопровождении двух наших солдат охраны. Запыхавшийся капитан цур зее был без верхней одежды, и имел на себе лишь выбившуюся из брюк белую сорочку. В руках он держал наспех выхваченный из оружейки МП-40>53. Магазин у автомата отсутствовал. Годы штабной работы не способствуют совершенствованию боевых навыков.
С другой стороны состава, привлечённая шумом, появилась большая группа поддержки обиженного нами гауптшарфюрера. Возглавлял её молодой офицер в серой полевой шинели с пагонами оберштурмфюрера>54. В вермахте на человеческом языке он назывался бы обер-лейтенантом. Наши группы сблизились почти, что лицом к лицу и направили друг на друга оружие. Правда, эсэсманов было раза в четыре больше. Я успел обратить внимание, что окантовка чёрных погон обера светло-коричневая. Охранники концлагерей, наконец, дошло до меня.
Наш Клаус шагнул вперёд, опустив бесполезный автомат и начальственным голосом заявил:
