Весь день 19 мая артиллерия непрерывно бомбардировала правый фланг турок, а за час до рассвета следующего дня здесь же был произведен ложный штурм.
Остальные перестроились под прикрытием темноты ночной для штурма одновременного по всей линии оборонительной, большее внимание уделяя нашему правому флангу. Каждый батальон пехотный вместе с полком драгунским образовывал три отдельные штурмовые колонны по пять взводов в каждом.
Атака началась в полной тишине, и турки обнаружили русских лишь тогда, когда они были уже на расстоянии ружейного выстрела. Изумлению их не было предела, но они быстро оправились и встретили наступавших тучей стрел и выстрелами. Поздно. Русские вскарабкивались на бруствер, помогая себе штыками, пиками и рогатками. Одновременно был открыт ответный огонь из пушек и фузей. Не дожидаясь, когда русские ворвутся на вершину вала, турки стали откатываться и, в конце концов, побежали.
Оставались те самые башни каменные, где засели янычары, не желавшие сдаваться. Гарнизон одной из башен отчаянно сопротивлялся и нанес значительные потери. Манштейн тогда сам вызвался с одной из штурмовых групп захватить башню.
Три взвода петербургских гренадер его роты и два взвода вятских драгун подпоручика Веселовского с ним пошли. Проскочив под стены, капитан остановился и дал людям отдышаться. Из нутра башни доносились истошные крики и пальба. Присели на землю. К стене прислонились. Рядом с Манштейном подпоручик драгунский оказался. Шляпа на затылок сбилась, пот вытирал.
— Как зовут? — крикнул Манштейн.
— Подпоручик Вятского драгунского Алексей Веселовский, — радостно рапортовал спрашиваемый.
— Чего веселишься, подпоручик?
— Так первый раз в деле, господин капитан. Басурман бьем! За матушку Россию.
— Ну, давай тогда вместе бить будем, — веселье подпоручика передалось и Манштейну, заулыбался. — У твоих драгун топоры имеются?
— Так точно, господин капитан.
— Прикажи им начинать рубить дверь. Как рухнет, мои гренадеры закидают турок гранатами, а там и штыками пойдем поработаем.
— Слушаюсь! — Веселовский отдал нужные распоряжения, и тут же четверо драгун, достав из-за пояса топоры, принялись рубить сухое плохо поддающееся дерево.
Кто-то отчаянно закричал по-турецки прямо за дверью. Потом голосов прибавилось, и турки принялись стрелять прямо по двери. Двух ранило вылетевшими из дверных щелей турецкими пулями. Их тут же оттащили в сторону и встали другие. Наконец проем освободился, в нем были видны ощетинившиеся ятаганами турки. Гренадеры Манштейна зашвырнули гранаты. Рвануло крепко.
