Ивритская классика прошлого века | страница 18



Как приход его скор!
Цвет золотой проник в небеса
и на вершины гор.
И почернели поля —
молча лежат.
Будет по ним тропка моя
молча бежать.
Но не позволю судьбе
безраздельно царить.
Буду за свет, за сиянье небес
с радостью благодарить.

«Разве это конец, если видно вдали…»

Разве это конец, если видно вдали,
как туман охраняет намеки чудес, —
зелень яркой травы и сиянье небес —
пока осени дни не пришли.
Подчинюсь приговору, приму этот крах,
ведь алеет закат и сияет рассвет,
и цветы улыбаются мне на тропах
прошлых лет.

«Мы отправились в путь…»

Мы отправились в путь,
был веселым вначале поход.
Мы отправились в путь,
чтобы встретить Царицы приход.
Но один за другим
проходили над нами года,
и один за другим
отставали друзья навсегда.
Ты ведь тоже уйдешь,
заплутавши средь этих путей.
Ты ведь тоже уйдешь, —
я останусь одна в пустоте.
И обманет родник —
в нем воды не окажется вдруг.
И обманет родник —
и тогда я от жажды умру.

Подчинись приговору

Подчинись, заглуши в себе сердца глас,
подчинись приговору и в этот раз.
Не борись.
Подчинись.
Там, на севере, снег покрывает поля,
а под ними весны ожидает земля —
в тишине,
в глубине.
Подчинись, заглуши в себе сердца глас,
уподобься траве, что под снегом спаслась,
видит сны,
ждет весны.

«Лучше память горькую выгнать прочь…»

Лучше память горькую выгнать прочь
и свободу себе вернуть,
отгоревших искр не ловить сквозь ночь,
к подаянью рук не тянуть.
Превратить во Вселенную душу свою,
и пребудет в ней кто-то один,
и опять обновить неразрывный союз
с небесами, с цветеньем долин.

«Полночный вестник был в гостях…»

Полночный вестник был в гостях,
у изголовья встал.
Нет плоти на его костях,
в глазницах – пустота.
И я узнала, что – пора,
и ветхий мост сожжен,
что между Завтра и Вчера
держала длань времен.
Он угрожал, гремела весть
сквозь смех, бросавший в дрожь:
«Последней будет эта песнь,
что ты сейчас поешь!»

«И вот последний отголосок эха стих…»

И вот последний отголосок эха стих,
от всех сокровищ не осталось ни следа,
и обнищало сразу сердце, и грустит
в оковах льда.
Как жить тому, кто забывает о былом,
как превозмочь ему перед грядущим страх?
Его не скроет больше память под крылом,
рассеяв мрак…

«Вот встреча, полувстреча, быстрый взгляд…»

Вот встреча, полувстреча, быстрый взгляд,
вот ты приветствие едва пробормотал, —
и сразу же сметает все подряд
лавина боли, счастья шквал.
И прорвана плотина забытья,
и бури не сдержать, не отдалить,
и на колени опускаюсь я,
и пью, чтоб жажду утолить…

Грушевое дерево

Что такое весна?
Ты проснулся с утра —