Затем спокойная жизнь кончилась у дворников и домовладельцев. Власовский огромными штрафами заставил их опустошить выгребные ямы, не чищенные годами. В городе стало легче дышать! Так же строго начали спрашивать за уборку улиц. Исчезли снежные сугробы и колдобины, привычные даже на Тверской. День и ночь дворники сбивали сосульки, топили снег, подправляли мостовую. Наладился и паспортный режим, на который в полиции давно уже махнули рукой.
Следом пробил час извозчиков. Власовский с утра до вечера семь дней в неделю ездил на пристяжной с дежурным чиновником из конца в конец города. Он был вездесущ и неутомим. Все замечал, немедленно пресекал и выносил приговор, а утром это появлялось в «Ведомостях Московской городской полиции». Извозчики позабыли прежние вольности, когда они дрались за пассажиров, ездили в рваных кафтанах и матерились. Штраф, немедленный и ощутимый, вдруг заставил всех стать вежливыми. Москва притихла. Всеобщая ненависть к Власовскому не знала границ. Говорили, что он кокаинист, потому никогда не спит. Еще его объявили Антихристом. Нелюдимый, живущий только службой, беспощадный и злопамятный, полковник плевал на эту ненависть. Вечерами он пьянствовал в отдельном кабинете в обществе одного лишь Алексеева. Выпив, как ни в чем не бывало снова отправлялся на обход. Через год городского голову застрелил в служебном кабинете сумасшедший. Обер-полицмейстер не просто лишился собутыльника – он потерял единственного человека, хорошо к нему относившегося. Полковник окончательно ушел в службу и стал еще неутомимее и злее. Но в Москве воцарился порядок.
Время до обеда Лыков посвятил бытовым делам. Прежде всего он переоделся в статское, сняв парадный мундир с орденами. Сыскная полиция занимала четыре больших помещения. Временному помощнику поставили письменный стол в комнате приводов. Самая беспокойная, зато все новости узнаются немедленно! В два часа Лыков вместе с Рыковским пошел на доклад к обер-полицмейстеру. Он помалкивал, наблюдая, как выкручивается бывший следователь.
Главным событием, конечно, было новое убийство. Власовский подробно расспросил, убедился, что это дело рук Безносого, и устроил подчиненному выговор:
– Владислав Рудольфович, сколько еще будете их терпеть?! Шестой покойник! Что я скажу великому князю?
– У Алексея Николаевича есть новые предложения, – сразу же перевел стрелки поляк. – По его мнению, мы не там искали. Сифилитиками круг подозреваемых не ограничивается. И вообще он предлагает усилить группу, что дознает шайку Безносого, собой и приставом Лебедевым.
