Удар в сердце | страница 69
Лыков одобрительно крякнул. Пылкая речь молодого поручика подействовала и на поляка. Он перевел взгляд с пристава на петербуржца, стащил с руки перчатку и протянул ему руку:
– Алексей Николаевич! Мир?
– Мир, Владислав Рудольфович! – охотно ответил надворный советник.
– Значит, так. Я сегодня же вхожу к обер-полицмейстеру с докладом. Прошу усилить группу дознания по шайке Безносого двумя лицами: Лыковым и приставом Лебедевым. И, с помощью поручика, отрабатываем новую модель взаимодействия наружной и сыскной полиций. Верно?
– Очень верно!
Тут появился распорядитель кафе, и начальство переключилось на него. Рыковский оказался талантливым актером и разыграл все как по нотам. Сначала он топал ногами и стращал ресторатора всякими карами. А потом заявил:
– Но вот ваш пристав за вас заступается. Говорит, надо дать шанс исправиться… Не знаю, не знаю. Будь моя воля, остались бы вы без промыслового свидетельства! А впрочем, Василий Иванович у себя в участке хозяин, и решать ему.
Сыщики уехали, оставив пристава разбираться на месте. Тело погрузили в труповозку и отправили в морг Тверской части. Пока возвращались, Лыков обратил внимание на бравый вид городовых. Он был в Москве два года назад, и тогда наружная полиция не блистала. Это вообще было свойственно Первопрестольной. Если в Петербурге брали на службу отставных гвардейских солдат, в Москве служил кто ни попадя. Городовые вечно уходили со своих постов и судачили с дворниками. Улицы не чистились, и приставы не обращали на это внимания. Все делалось по-семейному, добродушно-лениво, а по сути спустя рукава. И вдруг такая перемена! Алексей обратился за разъяснением к поляку.
Рыковский охотно рассказал. По его словам, всеми новациями москвичи обязаны Власовскому. Честь обнаружения этого таланта принадлежала городскому голове Алексееву. Проезжая через Ригу, он обратил внимание на идеальный порядок в городе. Вернувшись, рассказал великому князю Сергею Александровичу. Тот как раз искал замену старому обер-полицмейстеру Юрковскому, доставшемуся ему от князя Долгорукова. Генерал-губернатор вызвал полковника из Риги, посмотрел на него – и предложил должность. Власовский согласился. Для Москвы началась новая жизнь.
Первым делом свежеиспеченный обер-полицмейстер велел всем участковым приставам подать в отставку. Ну или почти всем. В их среде царили взяточничество и небрежность к службе. Далее очередь дошла до околоточных и даже рядовых городовых. Как и в столице, на службу начали брать отставных гвардейцев. Рослые, сильные, грамотные, они встали на всех перекрестках и никогда не уходили с поста. Вежливые красавцы городовые лихо козыряли офицерам и умели успокоить истеричную даму. Москва преобразилась.
