День пролетел быстрее, чем в иной раз час. Не замечая моросящего дождя, они обошли весь центр, забегая в кофейни и магазины, когда дождь, терявший терпение от их беспечности, вдруг переходил в ливень. Но все, и тем более все хорошее, имеет свой конец. Незаметно подошел конец и этому хорошему дню. Стало темнеть, когда Кэт, взглянув на свои часы, со вздохом сказала:
— Мне пора. Я обещала вернуться к шести.
— Ну что же, пойдем тогда обратно, — с сожалением ответил Даниэл.
Взявшись за руки, они пошли туда, где встретились, когда еще был полдень. Магазин, где Даниэл спрятал свой шлем, уже закрывался. Забежав туда и купив для отвода глаз какую-то мелочь, они вытащили из шкафчика шлем и, перехватив укоризненный взгляд раскусившего их хитрость продавца, со смехом выскочили оттуда. Подойдя к мотоциклу, Даниэл надел на голову Кэтрин свой шлем и опустился в седло. Не успела Кэт поудобнее устроиться на заднем сиденье, как он резко рванул с места, заставив девушку взвизгнуть и крепко ухватиться за себя. Проходивший мимо мужчина неодобрительно покачал головой, а Кэт, придя в себя после секундного замешательства, продолжая держаться одной рукой за Даниэла, другой отчаянно заколотила по его спине. Но Дэну все уже было нипочем. Счастье, переполнявшее его, было столь велико, что требовало выхода. Оно находило его в безрассудных мальчишеских поступках, тем паче что он и был мальчишкой. Мальчишкой, в чьем сердце поселилась любовь…
Не прошло и четверти часа, как они уже были возле ее дома. Кэтрин сняла шлем и, встряхнув головой, распушила копну своих иссиня-черных волос. В этот миг она была так прекрасна, что Даниэл, не отдавая себе отчета, бережно взял в ладони ее лицо и поцеловал в губы.
— Это было не обязательно делать, и без этого это был лучший мой день, — оттолкнув его и слегка покраснев, сказала Кэт.
— Прости, но я не смог удержаться, как, впрочем, не удержался бы и любой, окажись он сейчас на моем месте, — в знак искренности прижав к груди руки, горячо ответил Даниэл.
— Да я не очень-то приветствую того, что это сделал ты, а уж насчет того, чтобы это сделал бы другой, я не согласна категорически! — смеясь, возразила ему Кэтрин.
— Прости, я сказал глупость. Я тоже категорически не согласен, чтоб на моем месте оказался бы другой, и я согласен с тем, что это лучший день. Я где-то читал, что счастье — это когда у тебя есть кого обнять. Так вот для меня счастье в том, чтобы я мог обнять тебя! — сказал, глядя ей в глаза, Даниэл.
