-- Вы что же, собственно, теперь поделываете-то, Созонов? -- спросил мягко Светлов.
-- Молюсь о своем спасении-с...
-- Целый день все только молитесь?
-- И день и нощь...
-- Откуда же вы берете средства? Ведь одной молитвой не напитаетесь же вы?
-- Милостью божией от монастырской трапезы довольствуюсь...
-- Там, при монастыре, и живете теперь?
-- Да, там-с...
Приятели помолчали. Созонов присел было на кончик стула, но сейчас же опять и встал.
-- Я к вам... собственно... Анемподист Михайлыч, вот зачем пришел-с... вы не рассердитесь на меня? -- спросил он смиренно у Ельникова, запинаясь на каждом слове и вынимая что-то из-за пазухи.
-- За чем бы вы ни пришли, Созонов -- я вам очень рад: стало быть, и толковать об этом нечего,-- сказал искренно Ельников.
-- Я вот зачем-с... я вам просфору принес, за здравие ваше вчерась вынул,-- проговорил, краснея, Созонов и подал Ельникову тщательно завернутую в бумагу просфору.
-- Ну что ж... спасибо вам!
Анемподист Михайлыч взял из рук Созонова просфору, развернул ее и поставил на угольный стол.
-- Вы, может, обиделись, Анемподист Михайлыч? -- робко спросил Созонов.
-- За что же? Всякий по-своему выражает внимание. У вас свои убеждения, у меня тоже свои, а жить мы можем дружно.
-- Вы если хвораете чем-нибудь, так она много может облегчения вам принести, вы ее скушайте ужо...
-- Ладно, съем.
Созонов несколько минут постоял молча, переминаясь на месте и нерешительно поглядывая на Александра Васильича.
-- Я бы и за ваше здравие, господин Светлов, вынул просфору, коли вам не во гнев...-- боязливо выговорил он наконец.
-- Ах да, Созонов, пожалуйста, заходите ко мне. Я бы и сам попросил вас об этом, хоть бы вы и не напоминали мне. Смотрите, заходите же. У нас с вами много найдется о чем потолковать: слава богу, давнишние товарищи, так вы без церемонии,-- сказал Светлов приветливо.
Какая-то странная полуулыбка осветила суровое лицо Созонова.
-- Истинно у меня к вам душа лежит,-- сказал он, тяжело вздохнув и ни к кому в особенности не обращаясь,-- пошли вам господь просветление!..
Анемподист Михайлыч порылся в чемодане и достал оттуда литографированный экземпляр лекций Фейербаха {Фейербах Людвиг (1804--1872) --выдающийся немецкий философ-материалист. В своей книге "Сущность христианства" (1841) утверждал, что так называемые высшие существа созданные религиозной фантазией,-- это только фантастические отражения собственной сущности человека.} о сущности христианской религии.
