— Спасибо, — сказала Октябрь. И внезапно сама с удивлением поняла, что говорит это от чистого сердца.
— Да ладно, — Меррик вяло отмахнулся. — Ты хотя бы получила то, что хотела?
Октябрь поискала в памяти. Голова болела, но кажется Модо действительно сдержал свое слово.
— Как будто, — она поднялась. — Ладно, вставай. Будем выбираться из этого дерьма. Ты почти отработал свои деньги. Осталось немного. Скажи, ты знаешь место под названием Приют Отверженных?
Глава восьмая
Джонатан Нэйк
Большие напольные часы в холле пробили восемь, наполнив гудением меди весь первый этаж. Джонатан Нэйк как раз заканчивал ежевечернюю работу с бумагами, когда дверь в кабинет отворилась и на пороге появился слуга. Он сообщил, что пришел комиссар Хог, и поинтересовался, куда проводить гостя.
— Проводи его в гостиную, — велел Нэйк. — Скажи, что я присоединюсь к нему через пару минут.
Ответив коротким кивком, слуга удалился.
Убрав бумаги в средний ящик стола, где хранил все деловые документы, Нэйк поднялся с кресла и повел затекшими плечами. После чего, поправив сюртук и тяжело вздохнув, направился в гостиную.
Комиссар уже ждал там, рассматривая внушительную коллекцию холодного оружия, украшавшую стены.
Алаистер Хог был еще достаточно молодым мужчиной, лет тридцати трех-тридцати пяти. Невысокого роста, с тонкими, словно бы резными чертами, он напоминал изящную статуэтку. Выражение его симпатичного лица всегда хранило любезность и внимательность, свойственное больше какому-нибудь кельнеру, нежели блюстителю городского порядка и спокойствия. Но стоило лишь заглянуть в холодные карие глаза, чтобы понять, что оно, это самое выражение, являлось лишь маской, удобным фасадом, за которым скрывались строгий, проницательный ум и твердая воля.
Обменявшись рукопожатиями, мужчины расположились в креслах у камина друг напротив друга. По знаку Нэйка, слуга подал вино и сигары.
Несколько минут хозяин и гость уделили на то, чтобы отдать должное изящному напитку и раскурить крепкий колониальный табак.
— Отличная коллекция, — улыбнулся комиссар, выпуская дым и кивнув в сторону блестящих поверх стенных ковров палашей, ятаганов и гнутых кинжалов. — Увлекаетесь?
— Немного, — согласился доктор. — Но исключительно как предметами, представляющими скорее эстетическую, чем практическую ценность. На самом деле, как человек миролюбивый, я предпочитаю не иметь дело с оружием. Все-таки я врач, а врач должен возвращать здоровье, а не отнимать его или наносить ему вред. Согласны?
