— В этом вся беда?
— Нет, не в этом…
— Так в чем же?
Молчит.
Оно и к лучшему, что помалкивает. Знаю я, что ее гложет: со мной вместе ей жить приходится, — так хорошо знаю, что и вовсе нет нужды вслух эти слова произносить.
Вот и продолжил я свои расхаживания по комнате, мокрый платок к глазу приложив и обдумывая планы один другого коварнее и круче.
— Скажите Дэдену, что мне полегче, и отошлите его домой, — послышалось через какое-то время.
— Слушаюсь, — отозвался я и даже отвесил легкий поклон. Затем вышел из комнаты.
«Нет, так дело не пойдет, — думал я про себя. — Сколько можно злоупотреблять человеческим терпением. Я, конечно, сам виноват, распустил их. Давно надо было гнать взашей этого проходимца». — И вышел к нему, не отнимая платка от глаза. Но он, погруженный в чтение, вроде бы даже не заметил моего появления.
— Однако начитанный вы человек, — заговорил я. — Кстати, сколько вам лет?
— Тридцать.
— А мне сорок два, — говорю я ему. — Но готов держать пари, что я и сейчас мог бы уложить вас на обе лопатки одной левой. Как вы считаете?
Он рассмеялся, и правильно сделал. Что это за разговор? Будто школяры в пансионе.
— Вполне возможно, — отвечает он, широко улыбаясь.
— Притисну так, что больше не подниметесь, — твержу я свое. — А каков ваш род занятий?
— Аптекарь… раньше служил младшим лейтенантом, — отвечает он, однако же слегка выпрямившись.
— Меня не интересует, кем вы служили прежде. Я желаю знать, кто вы теперь и на что живете. Я ведь тоже могу назвать себя скрипачом, поскольку однажды держал в руках скрипку. Вас спрашивают, кто вы теперь?
Месье Дэден обвел комнату странным взглядом.
— Да никто, — ответил он наконец с какой-то чудной улыбкой.
— Это, я понимаю, серьезный разговор. Значит, вы — никто. Понятно… И на какие средства живете?
— А это уж и вовсе загадка, — говорит он, отправляя в рот кусочек сахара. Такого субчика голыми руками не возьмешь, можно бы и сразу догадаться. От чаепития на столе остались кусочки сахара, вот он их и обсасывал, с величайшим спокойствием. Беседа со мной вовсе не входила в его планы, ему бы повернуться и уйти, оставив меня с носом, но было неудобно.
— Загадка, говорите? А может, какой-нибудь богатый дядюшка обеспечивает ваше содержание?
— Дядюшка? — переспрашивает он. — Какой еще дядюшка?
— Богатый. И склонный поддержать родственника. Да не тушуйтесь вы, молодой человек, в этом нет ничего зазорного.
Юнец залился краской, и я уж подумал было, что кое-какие загадочные дела сейчас разъяснятся. Во всяком случае, я желал этого всей душой. Но нет. Молодой человек продолжал улыбаться.
