— Не пойму, о чем вы толкуете! — смотрит он на меня открытым, ясным взглядом. — Нет у меня никакого дядюшки!
Я едва на ногах удержался. Подумать только, раз в кои-то веки я поверил жене! Сроду ни единому слову не верил, а тут нате вам! Уж очень совпадала эта версия с моим предположением, что малый-то по натуре паразит.
И это был не единственный сюрприз. Последовала и вторая неожиданность. Юнец встал с места и обратился ко мне с увещевательной речью. Он-де убедительно просит меня не решать свои дела с кондачка. Мое душевное состояние, мол, сейчас оставляет желать лучшего, а посему я не должен принимать никаких поспешных решений.
Чудеса да и только! Причем здесь мое душевное состояние?
— Не стоит сейчас вступать ни в какие сделки, особенно если трудно вникнуть в их смысл. И уж тем более не стоит связываться с этим нормандцем.
«Ага, — подумал я, — значит, все-таки гостиница»…
— И почему же мне с ним не связываться?
— Да потому что он плут. Да-да, первостатейный жулик, спит и видит вас надуть. Обдерет как липку, при вашей-то доверчивости…
При моей доверчивости, значит. И опять напирает на мое душевное состояние: и настроение-то у меня препаршивое, и возбужден я сверх меры…
— С чего вы взяли, будто я возбужден?
— Но это же вполне понятно, — отвечает он с улыбкой во весь рот. — Столько выстрадать, столько пережить всего, что выпало на вашу долю…
— Что такого выпало на мою долю? — допытываюсь я. — Что вам известно на этот счет, а главное, какое вам-то дело?
Молодой человек засмеялся. (Говорю вам, он был непробиваем, неуязвим, в этом и заключалась его натура.)
— Оставим шутки, капитан! — отвечает он, вновь слегка покраснев. — Шутки в сторону! — повторяет он с чувством благородного возмущения и плетет свои словеса дальше. Ему, видите ли, прекрасно известно, сколько я намучился с этим пароходом, какой неслыханный героизм проявил — о, уж он-то отлично проинформирован! — ведь нам даже не пришлось выплачивать страховку спасательному обществу.
Ага, наконец нечто интересное: ведь все, что касается выплаты страховки, совершенная правда, я даже гордился тем, что с корабля не потребовали платы за ущерб. Но откуда ему-то об этом известно? Ведь я на эту тему не говорил ни с кем в целом мире. Да и не стал бы говорить.
Словом, я поддался на приманку. Меня бросило в жар. Ведь субчик этот, Дэден, обронил и имя человека, который раскрыл ему все эти подробности — личность известная, истинный специалист по части судоходства, пользовавшийся моим глубочайшим уважением. Получалось, будто я — как есть герой.
