— Вот то-то и оно. И работой своей доволен. Впрочем, сам услышишь, он сегодня обещал прийти к нам на собрание.
— Доволен, говоришь? — Женька с сомнением покачал головой. — Сомневаюсь. Меня во всяком случае такая перспектива не устраивает.
— А что тебя устраивает?
— Пока ещё не решил, — небрежно ответил Женька. — Может быть, поступлю в Литературный институт при Союзе писателей, слышал, наверное, есть такой в Москве. Или в университет на факультет журналистики. А ты?
— А я работать пойду, — твёрдо сказал Сергеев. — Матери с нами тяжело.
— Ну-ну, — покровительственно закивал головой Женька. — Станешь ударником коммунистического труда, я о тебе поэму напишу. А пока давай в «балду» сыграем.
Он вырвал из блокнота листок, достал авторучку, но сыграть им не удалось. В зал вошёл завуч с Ириной Саенко и тремя приглашёнными гостями.
Александр Матвеевич, ни на кого не глядя, прошёл на сцену и сразу уселся за стол президиума. Рядом с ним встала Ирина. В белом парадном фартучке, на котором алой каплей выделялся комсомольский значок, с косой, перекинутой на грудь, она была удивительно хороша. Сергеев, затаив дыхание, любовался ею.
Сзади к Ивану и Женьке подошёл Владимир Кириллович. Ребята, сидевшие там, сразу освободили ему место, и он сел.
— Принесло его, — угрюмо прошептал Женька. — Ни поиграть, ни поговорить не даст.
— В президиум выберут — уйдёт.
— Разве только.
— Разрешите комсомольское собрание считать открытым! — звонким, срывающимся от волнения голосом проговорила Ирина.
Жидкие хлопки были ей ответом.
Начались обычные формальности. Лидка Норина с бумажкой в руке — заранее приготовлено! — выдвинула в президиум завуча, Владимира Кирилловича, Иру, гостей и одного девятиклассника. Проголосовали, конечно, единогласно. Члены президиума, кроме Владимира Кирилловича, заняли места за столом.
— Владимир Кириллович! — позвала Ира.
— Ничего, ничего, — махнул он рукой. — Мне и здесь хорошо, я тут посижу.
Ирина пожала плечами, наклонилась к Александру Матвеевичу и что-то негромко проговорила ему. Тот кивнул головой.
— Слово предоставляется завучу школы Александру Матвеевичу! — громко объявила Ира.
— Ну, начнёт сейчас жевать резину! — довольно-таки громко буркнул Женька, не скрывая своего раздражения. Он был недоволен всем: и этим некстати назначенным собранием, и тем, что не удалось с него сбежать — задержала Ирина в дверях, — и тем, что не осмелился сесть поближе к Нине — он видел в первом ряду светлое облако её волос, и соседством Владимира Кирилловича.
