Докладчик разложил по кафедре листки, листочки, какие-то клочочки бумаги, похожие на записочки, которыми ребята иногда перекидываются между собой на уроках, подёргал из стороны в сторону своей приплюснутой головкой, откашлялся, вытер губы платком и скрипучим голосом начал:
— Администрация школы отмечает, что тема вашего собрания выбрана в соответствии с неотложными жизненными задачами, стоящими перед нашей советской школой и, в частности, перед вами, выпускниками, которым уже в нынешнем году предстоит избрать свой жизненный путь, чтобы прийти на смену старшим братьям и отцам, неустанно строящим коммунизм — самое светлое будущее всего человечества.
Всю эту фразу он произнёс, что называется, на одном дыхании, почти не останавливаясь на знаках препинания.
Речь завуча, сухая и бесстрастная, спокойным ручейком текла по бесчисленным ступеням придаточных предложений, причастных и деепричастных оборотов. Внешне в ней всё было ровно, гладко, причёсано под гребёнку и всё давно знакомо. Вот он упомянул о бессмертной «Авроре», зажегшей над одной шестой частью земли безоблачное солнце всенародного счастья, отдал должную дань героическим подвигам старших поколений, с оружием в руках защищавших и отстоявших нашу Родину в жестоких боях с иноземными захватчиками, но обо всём этом говорилось таким сухим, казённым языком, что уже после первой фразы ученики или откровенно зевали, или разговаривали между собой о своих делах.
Далее Александр Матвеевич перешёл к описанию счастливого детства. Порывшись в своих записочках, он привёл цифры построенных в стране школ, институтов, дворцов пионеров, детских садов, парков и стадионов, потом подробно остановился на возможностях, открывавшихся перед выпускниками.
— Каждый из вас может выбрать себе специальность, которая ему больше нравится, — говорил он. — Хочешь быть инженером-строителем, химиком, геологом, артистом, учителем, врачом — пожалуйста, выбирай по своему вкусу, поступай в надлежащий институт — все двери широко открыты перед тобой, всюду тебя примут как самого желанного гостя, только не ленись, учись как следует.
— А если не примут? — перекрывая неясный шум, стоящий в зале, выкрикнул вдруг с места Женька Курочкин, но завуч не обратил на него никакого внимания, он только покосился на председательствующую Ирину. Она поднялась и звякнула в колокольчик:
— Курочкин, к порядку! Вопросы потом! И вообще, ребята, давайте немного потише, а то докладчику трудно говорить.
