– Благодарю вас, Шила, – улыбнулся Гэвин. – Вы всегда настолько убедительны?
– Только когда речь идет о моей работе, – улыбнулась она ему в ответ.
К половине шестого они тщательно проработали четыре главы, отмечая на полях все, что нужно было пересмотреть или, по меньшей мере, проверить. Шила почувствовала, что устала.
– Вам придется извинить меня, Гэвин, – сказала она, с трудом подавляя зевок, – но мне предстоит долгая дорога домой. Я могу прочитать остальные главы, ксерокопировать страницы, нуждающиеся в пересмотре, и отослать их вам в Вашингтон…
Мужчина взглянул на нее поверх очков.
– Вам придется этим заняться?
Она кивнула.
– Меня ждет семья. В любом случае, важно то, что мы встретились и пришли к согласию по поводу изменений.
– Да, – сказал Гэвин. – Я очень рад, что мы встретились.
Она начала собирать бумаги и складывать их в свою папку на молнии.
– Шила, – он встал и смотрел на нее сверху вниз, – так как «Гарвард пресс» в вашем лице так мило пригласил меня на ланч, я хотел бы ответить приглашением вас на обед.
Женщина подняла глаза. На нее особое впечатление в течение всего дня производила не его импозантная внешность, а его манера. Терпеливая и добродушная ирония без цинизма.
– Мне на самом деле нужно возвращаться, – сказала Шила, надеясь, что это прозвучало не слишком категорично. – Меня ждут дома.
– Не могли бы вы им позвонить? В конце концов, мы могли бы обсудить еще кое-какую правку.
На мгновение женщина задумалась. Почему она так спешит вернуться на минное поле, которое некогда считала своим домом?
– Ну, вообще-то я могла бы остаться у подруги в Кембридже.
– Прекрасно. Позвоните им отсюда, а я заверну в кабинет к Эвелине и закажу столик.
Оставшись одна, Шила позвонила в галерею Марго.
– Милочка, ты снова в Кембридже? Не произошел ли в Кейпе взрыв?
– Нет. Мне нужно было поработать в издательстве. Если ты не возражаешь, я позвонила бы тебе попозже и попросила приюта на ночь.
– О, это замечательно. Хэл с его детьми на рыбалке. Все, что они поймают, будет скорее всего тунец, который я дала им с собой. Это значит, что мы устроим в полночь посиделки, как в доброе старое время. Увидимся за обедом?
– Нн-нет, мне нужно еще несколько часов поработать.
– Тогда ты, конечно, должна остаться на ночь. Я поставлю охладить вино. О, это будет чудесно.
Затем Шила позвонила Бобу и рассказала ему о своих намерениях. Он не скрыл своего разочарования.
– А как же дети? – спросил муж жалобным тоном.
