Кур ту тэцы, кур ту тэцы, гайлыты ману,
— Весело будет! — радостно сказал Гаманек. — Вон молодежи подвалило сколько...
Алесь поискал глазами девушку в зеленом платье. Где же она?.. Но слова плаката снова вернули его к тревожным думам о стройке. Он был уверен в своих знаниях, но впервые брался за самостоятельную работу. Сумеет ли он ее организовать? Хватит ли у него выдержки, характера, умения преодолеть технические трудности и сложность людских отношений?
— А вот и они! — послышался веселый голос Захара Рудака.
В молодом березничке, на траве, кому как удобнее, расположились мужчины. Были тут Якуб Панасович и Алесь. Подошли еще два председателя колхозов — литовского и латышского — Юозас Мешкялис и Каспар Круминь. Алесь и Гаманек устроились в сторонке. Вид у председателей был праздничный, но, как водится, заговорили они о делах. Одно поразило Алеся — в разговорах и шутках соседей он не слышал ни слова об электростанции, о которой, по его мнению, только и должны были говорить председатели. Споры шли о другом.
— Дай ты мне твою землю, — говорил Антону Самусевичу худощавый и подвижный Юозас Мешкялис, — так я уж буду знать, сколько мне скотины держать...
— Так ведь у тебя лугов больше, — спокойно возражал Самусевич.
— А земля у кого лучше, а?
— Хорошо в чужом кармане денежки считать... А их, может, не так и много!..
— Земля у нас тяжелая, пока подымешь — гашник порвешь...
— Завязывай покрепче! — усмехнулся Каспар Круминь и, полистав свою засаленную записную книжечку, добавил: — Скота, правда, у нас больше, а хлеба и льна у вас...
— У нас стадо только для погляда, коровы есть, а молока нету! — съязвил Рудак. — Хвосты, да и те грязные...
— Сколько можем продержать, столько и есть, — басовито, словно овод, прогудел Самусевич.
— Неправда! — вскочил с места Якуб Панасович. — В колхозе Райниса сколько лугов? Столько же, что и у нас. А коров сколько? И какие коровы?!
— Так ведь у них луга лучше, — тянул свое Самусевич.
— А ты свои луга не запускай, добивайся, чтобы трава хорошо росла.
— Да разве я против?
—Нет, не против и не за...
Самусевич нахмурился и обидчиво замолчал, считая, что его достоинства, как хозяина, унижаются перед соседями. Всем стало неловко оттого, что вместо дружеской беседы завязалась перебранка.
— Раскричались, а о празднике и позабыли, — вышел из положения Гаманек. — А я вам, председатели, начальника строительства привел, товарища Иванюту. Вот, знакомьтесь.
