– Вот и ладно, – шмыгнул носом Кресяня. – Нам и вмешиваться не пришлось.
– А жаль, – высморкался в три пальца Кудяня. – Я бы всю эту змеиную породу… Ублюдок белоглазый…
– Да хрен-то с ним, – отмахнулся Кресяня и, обращаясь к народу, подал знак. – Пошли-ка отсюда, воняет здесь!
– А ведь раньше их здесь не было. – Кудяня тяжело вздохнул. – Теперь вот за проход платить. Куда катится мир?
Скоро оказалось, что на самом деле они вышли в подвал. Крутая, с истоптанными ступеньками лестница привела их на первый этаж гигантского здания, выдолбленного в скале. Это, похоже, была лечебница. Да не те хоромы, где выздоравливали, а заброшенная мертвецкая. Всюду стояли лежаки, догнивали кучи тряпья, чернели насквозь проржавевшими боками бесчисленные вёдра и тазы… В блёклом, кирпично-красном цвете, струящемся сквозь круглые окна, всё это смотрелось страшно и зловеще до невозможности. А мерзкий сладковатый запах, так и не поддавшийся течению времени!.. От него кружилась голова, сводило скулы и скорбно обмирала душа…
– Во время последней Большой Свары здесь был моровой барак, – прояснил Кудяня. Даже он порывался дышать сквозь рукав. – Сколько народу полегло – жуть… Одно хорошо, Синяя Язва ни людей, ни рысей, ни, хм, – он взглянул на Славку, замялся и снова вытер ладонью рот, – не берёт. В общем, настоящих змеев здесь не бывает, ходит только такая шелупонь, как в подвале. Ладно, пошли, гадко здесь.
Однако, как ни хотелось скорее покинуть жуткое место, на выходе все невольно придержали шаг. На стене рядом с дверью был устроен гигантский каменный щит, обвитый жуткого вида змеёй. Она разевала свою страшную пасть, выкатывала глаза, судорожно свивала кольцами хвост… И было от чего: глубоко в её глотку, пригвождая к щиту, было всажено короткое копьё, на его древке смертельный яд смешивался с кровью. Чего добивался ваятель, трудно было понять. Скульптура определённо притягивала взгляд, вместе с тем вызывая и отвращение.
– Это замученный альвами Великий Снаг. – Кресяня посмотрел на лица спутников и ухмыльнулся. – Поборник, говорят, истины и добра. Сколько крови пролито его именем, даже и говорить не хочу.
– И не надо, – сморщился Кудяня.
Толкнул тяжёлую дверь… Выйдя за порог, люди невольно замерли. С кирпично-красного неба на них смотрел исполинский, налитый рубиновым огнём глаз. Невероятных размеров кристалл парил в вышине, поддерживаемый неведомой силой. Его свечение отражали рои зеркальных крохотных брызг.
