Он уже понял, что влез во что-то такое, что добром не расхлебать. Однако отступать было поздно. Теперь – только вперёд. И без оглядки…
– Ладно. – Змей коротко кивнул и вытащил что-то вроде ключа. – Вот этим ты должен отпереть один железный ящик. Вставишь до упора в прорезь и повернёшь трижды… Вот так, только поворачивай мягко, без рывков, к югу через восток. Но перед тем… – Змей выдержал паузу и посмотрел на Славку. – Перед тем как вставить ключ в прорезь, ты должен повернуть двенадцать колёс, на ободьях которых выдавлены знаки, и выбрать определённое их сочетание. Примерно как здесь. – Он указал на стоящий в углу повозки внушительный короб. – Давай подойди, попробуй покрути. Так, получается, хорошо… А теперь, – он ободряюще кивнул, вытащил медную пластину, и на губах его появилось страшное подобие улыбки, – иди сюда и запоминай. Это сочетание, которое ты должен будешь набрать там.
В пластинке на всю её толщину были прорезаны двенадцать знаков почти забытой староснагской азбуки. Совершенно нелепое, ничего не значащее буквосочетание.
– Ладно. – Славко подошёл, прищурился, закрыл глаза. – Если что, поправь.
И не торопясь, тщательно выговаривая звуки, увиденное повторил. Это было легко.
– С тобой приятно иметь дело, альв, – сухо заметил змей, бережно убрал пластинку и вытащил граненую бутыль. Ловко наполнил чару, взвесил на руке, протянул Славке. – Пей, дорога длинная. – Встретил недоумённый взгляд и ещё шире раздвинул губы. – Значит, ты никогда не пил напиток забвения? Его также называют «райское вино». Выпьешь и будешь видеть только дивные сны – ни страхов, ни печалей, ни тревог. Как на небеса попадёшь… Я бы сам с радостью выпил, да только нельзя. Глотай, не отрава… Чем меньше ты увидишь, услышишь и узнаешь, тем будет лучше для всех. Ведаешь ли, какие палачи у… – Он резко замолчал, нахмурился, взмахнул когтистой рукой. – Не сомневайся, пей давай.
И Славко выпил, не отрываясь, до дна, благо напиток был прохладен и весьма приятен на вкус. А потом – как не выпить, раз день такой райский задался? Вначале «кущи», теперь вот вино… Ох, не обернулось бы напоследок адским огнём…
Чаша опустела – и Славко вдруг узрел нежный розовый свет, окрашивающий край неба. Пели птицы, приветствуя восход; цветы струили дивный аромат; добрый, как материнская рука, ветер ласкал листву, и она шептала в ответ… Священная роща встречала новый, несущий радость день, а в самом сердце звучал родной голос Кудесника: «Пойми, Славко, это всё не снаружи тебя, ты сам внутри этого, малая его часть. Коли осознаешь всей сутью, что внешнего нет, найдёшь дорогу к Небу, вернее, найдёшь его в себе. Нет ни вер, ни пророков, ни народов, ни границ – есть только Небо и мы, кровные братья…»
