- Вы-то откуда знаете? Выглядит она вполне работоспособно.
- Даже если эта колонка и работает, - сказал доктор, - как мы к ней подъедем?
- Подъезжать не нужно. Я уже все обдумал – Ефрем снова посветил на стену туннеля, проходящую над пропастью. – Видите вот эти выступы? По ним вполне можно добраться до колонки.
Тарас понял, что Ефрем имеет ввиду – к стене лепились остатки асфальта шириною с ладонь, образуя что-то вроде дорожки. Где-то выступы сужались, где-то наоборот, расширялись, местами даже зияли провалы по полметра, но все же добраться до островка с колонкой по ним можно. Вот только от такой прогулки над пропастью можно в штаны наложить.
- В кабине я видел канистру, - продолжал Ефрем. – И у нас есть веревка. Кто-нибудь из нас обвяжется и переберется к колонке. Если она работает, зальет бензин в канистру. Если нет... значит нам хана.
- Это же самоубийство! – возмущенно возразила Алиса. – А вдруг человек сорвется, и веревка не выдержит? И все ради бензина, которого, может, там вообще нет?
- Что ж, тогда пойдем пешком, - пожал плечами Ефрем. – Может, потом кто-нибудь наткнется на наши кости.
- Ладно, выбор все равно невелик, - сказал доктор. – Давайте попробуем. Вот только кто из нас полезет?
Никто не ответил, все старательно отводили взгляд. Ползти над пропастью по узким обрывкам асфальта, прижавшись у стене, явно никому не хотелось. Ефрем взъерошил копну светлых волос, посмотрел на Ольгу Федоровну и Алису.
- Ну, дамы не в счет, это понятно, - сказал он. – Так что придется кому-нибудь из мужиков. Есть желающие?
Жгут молча сплюнул на асфальт. Мажор, тихонько насвистывая веселый мотив, отвернулся. Доктор накручивал на палец ус, глаза смотрели растерянно. Тарас поглядывал на Алису. Геройствовать не хотелось, но не сочтет ли она его трусом?
- Можно сделать по-честному, - нарушил тишину доктор.
- Как? – спросил Жгут.
- Кинуть жребий. Кому выпадет, тот и полезет.
Мужчины переглянулись, Ефрем сказал с улыбкой:
- Ну, жребий так жребий.
Люди вернулись в автобус. Доктор спросил бумагу и чем писать, учительница, порывшись в сумочке, достала блокнот и ручку.
- Давайте я напишу, - предложил мажор. – У меня почерк хороший.
Ефрем принес пустую коробку из под консервов, положил на кресло. Остальные расселись вокруг, мажор принялся писать, диктуя имена вслух. Через минуту вырванные и смятые в комки листки полетели в коробку. Ефрем хорошенько потряс, перемешивая, затем протянул учительнице. Та отстранилась, словно ей сунули под нос гадюку.
