– Я позвоню ему в антракте. Не особенно-то мне и нужно покупать сейчас его имение – слишком много запросил.
Джад улыбнулся:
– У Хардгрова будет разрыв сердца. Подозреваю, что он уже заготовил счет и проставил в нем твою фамилию, – может, даже выгравировал ее золотом.
Макс смотрел, как Карен спускается со сцены.
– Если я когда-нибудь решу купить имение Эпплгарта, то ни Хардгров, ни «Карлейль-банк» не будут к этому иметь никакого отношения. А теперь сотри с его лица самодовольную улыбку, – добавил Макс, не сомневаясь в том, что адвокат тоже недолюбливает хэддонфилдского мэра.
Конечно, Макс слишком хорошо воспитан, чтобы обращать внимание на других женщин в ее присутствии. Но на этот раз что-то изменилось. Ники видела, как он смотрел на эту рыжую, когда та проходила мимо, а потом произносила свою глупую речь о драматурге.
Длинные ногти Ники впились ей в кожу. Мало того, что она никак не может уговорить его развестись с пустоголовой женой, так теперь еще придется волноваться из-за какой-то там неотесанной деревенщины!
– Куда пошел Джад? – спросила она.
Макс погладил ей руку.
– По моему поручению. Не бойся – ничего такого, что могло бы обеспокоить твою хорошенькую головку.
Кого, черт подери, он хочет одурачить? Будто Ники не о чем беспокоиться! Ей уже тридцать девять лет, а у нее практически ни гроша за душой. Всеми ролями в кино, которые получила за последний год, она обязана только Максу и его связям.
Да, конечно, она сколотила себе состояние, когда была моделью. Но промотала его почти так же быстро, как и заработала, – уверенная в том, что будет следующий контракт и следующий щедрый гонорар. Однажды Ники заметила, что количество ее фотографий в журналах начало стремительно уменьшаться. Под напором модных веяний, рекламировавших «молодой и естественный образ», кутюрье всего мира внезапно затосковали по долговязым плоскогрудым пятнадцатилетним подросткам с торчащими от перманента волосами и широкими белозубыми улыбками. Что же касается выгодных контрактов в кино, на которые могли рассчитывать модели ее уровня, то их просто не было.
Ники увидела, что адвокат вернулся на свое место, и, расправив шелковую шаль на своем белом трикотажном комбинезоне от Нормы Камали, так чтобы она элегантно, спадала с плеч, прижалась к Максу, размышляя о том, как было бы хорошо не возвращаться в Лос-Анджелес сразу после спектакля. Но на завтра назначена запись фрагмента для нового шоу, и надо иметь немного времени в запасе, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок в салоне красоты, а уж потом идти в студию.
