— Воля ваша, господин. Я буду стараться изо всех сил. Может, все обойдется.
— Никуда ей от меня не деться, а я не спешу. Она как тучка — куда б ни летела, а дождем прольется на мою землю.
Вернувшись в деревню, управляющий собрал крестьян. Никто больше словом не обмолвился о пастухе. Разговор шел о предстоящей уборке урожая.
— Давайте разделимся на три группы, — предложил Ибрагим. — Кто посильней — пойдет на западные поля.
Абу-Омар запротестовал, сказав, что лучше всего нанять бедуинов.
— Бедуины — лентяи, они больше растеряют, чем соберут, — возразил Юсеф.
Тут в разговор вмешался староста:
— Пусть Ибрагим пойдет по соседним деревням и договорится со старостами, может, людей, нам дадут в помощь.
— Но ведь им надо платить, — сказал Ибрагим.
— Урожай в этом году небольшой, так что много платить не придется, — ответил староста. — Этим займутся бек и хаджи-хан. Они никого не обидят.
— Но вправе ли я нанимать от их имени работников? К тому же необходимо дать им задаток, иначе никто не пойдет.
Староста покачал головой:
— Ну, выдадим каждому заработок одного дня, тридцать лир, он одинаков и для мужчин и для женщин. Только подростков не нанимай: едят они наравне со взрослыми, а работают вполсилы… И вообще, будь потверже. Таких уважают.
— А как вывозить урожай? — не унимался Ибрагим.
Тут подал голос крестьянин, сладко спавший на протяжении всего разговора:
— Французы будут возить зерно на станцию.
Раздался резкий взрыв хохота.
— Мы только еще о жнецах толкуем, а ты уже собрался звать на помощь французов, чтобы зерно вывозили, — заметил кто-то из крестьян.
Когда разговор подошел к концу, староста обратился к Ибрагиму и Хусейну:
— В городе зайдете к хаджи-хану, он даст вам денег для найма работников, и отправляйтесь по деревням.
— Тридцать лир — мало, — недовольно возразил Ибрагим. — За взрослого жнеца надо дать старосте лиру и пол-лиры за подростка. Так что давайте договоримся заранее, чтобы вы потом меня не ругали.
Староста вскочил и в бешенстве заорал:
— А если в деревне окажется двести жнецов, выходит, старосте надо выложить двести лир?!
— Видите, как получается! В прошлом году я не знал, куда от стыда глаза девать: наобещал людям, а хаджи денег не дал.
Староста стоял на своем:
— Ничего, ничего, пойдете с Хусейном, поторгуетесь, и чтобы через неделю люди были. Урожай не ждет. С самого утра и отправляйтесь. Все ясно?
— А кормить как будем?
— Что-то много у тебя вопросов, Ибрагим! А ты как считаешь, Абу-Омар?
