— Как скажешь, так и будет. Кормить будем, как везде.
— А везде кормят так: утром — лепешка, в полдень — лук, хлеб, йогурт, на обед — вареная пшеница и хлеб, на ужин — чечевичный суп, а на следующий день чечевицу заменим на бургуль[10]. Это когда будем собирать бобы, когда же ячмень — к лепешке добавим в завтрак луку, а перейдем на пшеницу — прибавим в ужин три финика. Помните, на каждый феддан[11] необходимо двадцать жнецов, а у нас сорок федданов. Сколько всего нужно жнецов? — спросил староста.
Шейх долго жевал губами, потом с важностью в голосе произнес:
— Аллаху известно. Пусть Ибрагим посчитает.
Вошел управляющий и, обведя всех суровым взглядом, сел. Староста подал ему кофе и сказал:
— Завтра Ибрагим с Хусейном отправляются за жнецами в западные деревни. Да поможет им аллах! — И, не дав уставшим крестьянам отдохнуть в тепле, добавил: — Пора скот выгонять, подымайтесь!
Еще впотьмах, задолго до рассвета, Ибрагим — на лошади, Хусейн — на муле отправились в путь, захватив немного хлеба и несколько фиников. Вначале оба молчали. В предутренней тишине едва слышался стук копыт по мягкой земле. Хусейн первый нарушил молчание:
— Как ты думаешь, доберемся мы к вечеру до города?
— С помощью аллаха! В Хаме перекусим, лошадь и мула покормим.
— В какую деревню поедем сначала?
— Как получится. Приедем в город — посмотрим.
— Однако становится прохладно.
— Завернись в абаю, а то простудишься, особенно ноги береги, а голову замотай хорошенько платком.
Они завели разговор об убитом пастухе.
— Ну и злодей; этот бек, — проговорил Хусейн, — аллаха не боится.
— Что поделаешь! Бедняки должны помалкивать. Тем более что мы не защищаем друг друга, боимся. Конечно, настанет день, и бек за все злодеяния заплатит. — Ибрагим, немного помолчав, снова заговорил: — Я рад, что мы едем вместе. Ты мне все равно что брат, да и жена твоя родней мне приходится. Все у нас общее — и горе, и радость.
— Это ты верно говоришь. Но ты скажи мне, как дальше жить будем. Как избавиться от нужды? Ничего-то мы не знаем. В собственной жизни и то разобраться не можем.
— После того как бек убил пастуха, я все чаще и чаще склоняюсь к тому, что надо уходить из деревни. Может, убить бека и скрыться? Но куда? Вся провинция Хама принадлежит его роду. Знаешь, как в пословице говорится: от капель спасешься — в поток попадешь. Сейчас я тебе кое-что расскажу. У нас в деревне скрываются от властей двое. Один — Абду Ассермини из провинции Идлиб. Ты видел его, он работал в прошлом году на полях. Я даже от жены скрыл его печальную историю. Но тебе можно довериться.
