Конрад Монферратский поморщился.
— У вас слишком богатое воображение, граф. Римская курия — это вертеп.
Патриарх как бы умыл свои маленькие ручки.
— Весьма огорчителен для моего сердца ваш циничный настрой, господа, по отношению к римской администрации. Но в данном случае… С прискорбием должен сказать, что кардиналы в Риме… Они слишком уж не без слабостей.
Граф д’Амьен поднял обе руки.
— Мы отклонились от цели собрания. Хорошо бы признать или не признать, это уж как мы решим, что притязаниям тамплиеров пора положить конец. Что скажете, Ваше величество?
Бодуэн IV рассматривал свои ногти.
— Я держусь мнения, что откладывать… то есть терпеть их самоуправство, нельзя. Вас, маркиз, тамплиеры нервируют в Агаддине, вас, граф Раймунд, в Тириане; они там повесили двоих ваших егерей. О бедствиях и унижениях его святейшества я уж не говорю. Что касается династии, — из уст короля вырвался нервный смешок, — вы знаете пределы власти иерусалимских королей. Любой барон — сам себе власть, и вы, господа, более государи, чем я. По кодексу Годфруа…
Видя, что король сворачивает не на ту тропку, великий провизор вмешался:
— Извините, Ваше величество…
— Да, — вздохнул Бодуэн IV. — Вы правы, не будем ворошить муравейник. Доспорим после победы. Сейчас один враг, Очень сильный. Никто с ним не справится в одиночку. Но если вместе: династия, патриарх, держатели крупнейших феодов, орден Святого Иоанна…
Граф д’Амьен взял толстую, с металлической крышкой и серебряными застежками, Библию, поднял ее на левой руке и наложил сверху правую. Первой поверх костлявой ладони великого провизора легла пухлая ладонь его святейшества, потом железная длань Раймунда и, наконец, длиннопалая кисть итальянского маркиза. Д’Амьен не рассчитал своих сил и почувствовал, что едва удерживает одной левой рукой Библию, отягощенную общею клятвой. Иоаннит с рассеченной губой подскочил сбоку, помог. Король подошел последним.
После совершения обряда в комнате остались великий провизор, патриарх и монах-иоаннит с рассеченной губой. Его звали де Сантор, в недавнем прошлом он был приором Наркибского замка.
Граф д’Амьен сказал:
— Нам в узком кругу предстоит обсудить еще некоторые проблемы.
Патриарх Гонорий произнес:
— Говорите. Я не представляю себе круг уже нашего.
Великий провизор криво улыбнулся.
— Полагаю, что скоро встанет вопрос престолонаследования.
— Вы считаете, что Бодуэн так плох?
— Ну, многое вы могли рассмотреть при таком освещении, ваше святейшество.
