– Он заплатил до конца года.
Пожилая женщина покачала головой и снова прикрыла глаза. Она явно намекала, что нам пора уходить. Мы попрощались и вышли.
– Довольна визитом? – небрежно спросил Артемьев, когда мы садились в машину.
– А Вы? – вопросом на вопрос ответила я.
– Не совсем, – дипломатично ответил он.
– Аналогично.
Я задумалась, и некоторое время мы молчали. Наконец, Артемьев не выдержал.
– А почему ты не спросила о ключе?
– Вы тоже не задали вопрос, ради которого пришли, – парировала я наугад.
– Снова туше, – он тонко улыбнулся, будто ему наш словесный спарринг доставлял удовольствие. Но тему изменил. – Однако, согласись, ты была слишком лаконична.
– А что мне оставалось! Вы старались за нас двоих. Зачем вам нужно, чтобы Татьяна Дмитриевна считала нас парой? Вы боитесь, что иначе она мне наедине может сказать что-то лишнее?
– Какая подозрительность у такой юной особы!
– Мне двадцать четыре года, и я вполне вменяемый человек.
– Тем более, такая зрелая личность должна понимать, что я просто успокаивал больного человека. О том, что мы, как ты говоришь, пара, речи не велось.
– Какой альтруизм! Ложь во спасение.
– Почему ложь? Разве в данный момент я не отвожу тебя домой? – голос его стал прохладным. Моя настырность начала ему надоедать.
– И Вы собираетесь делать это ежедневно?
– А ты как думаешь?
– Надеюсь, нет.
– Первая здравая мысль за весь вечер. Или ты, действительно, подумала, что я за тобой ухаживаю? – сказа он еще холоднее.
«Молодец» – подумала я – «Поставил меня на место».
– Подозреваю, что у Вас и без меня разнообразный выбор объектов.
– Я рад, что мы друг друга поняли. Когда люди друг друга понимают, им легче сработаться, – голос его стал вовсе арктическим – А нам еще придется работать вместе, не правда ли?
Его автомобиль остановился около моего дома, и я пулей вылетела наружу. Не сомневаюсь, что вареным креветкам никогда не добиться такого цвета, какой был в этот момент у меня на лице.
– Спасибо, что довезли. До свидания, – заставила я себя сказать.
– Подожди, – он тоже вышел из машины. – Извини за резкость. Обычно меня очень тяжело вывести из равновесия. Особенно женщине.
– Вы их, как полноценных людей, не воспринимаете, – о мои щеки можно было зажечь не только спичку, но полноценный костер.
Он засмеялся.
– Я их воспринимаю, как цветы. Ты, например, напоминаешь мне… – он насмешливо посмотрел на мое пылающее лицо – цветущий кактус.
Потом положил мне на плечи руки и добавил.
